Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне

После себя они оставили на море кипящий котел, и в этот самый момент сцену боя заснял на пленку капрал Байер, стрелок у техника-офицера Geschwader старшего лейтенанта Лау. На фото (см. вклейку) видны удары по «Марату», еще больше их вблизи от верхнего ряда орудий, а пожары распространяются на его палубах. После второго прямого попадания линкор водоизмещением 23 600 тонн со своими двенадцатью 305-миллиметровыми и шестнадцатью 120-миллиметровыми орудиями раскололся пополам и затонул. Этот последний и решающий удар был нанесен старшим лейтенантом Хансом-Ульрихом Руделем, который впоследствии будет награжден высшим орденом за заслуги в борьбе против танков и других наземных целей.

После полудня вновь появились пикировщики, и так каждый день с 25-го по 28-е. В один из них полковник Динорт видел, как какой-то «Ju-87» устремился вертикально вниз, оставляя за собой расширяющийся хвост черного дыма. Потом выяснилось, что это был командир III Gruppe капитан Штеен. После прямого попадания зенитного снаряда он, вероятно, не смог выйти из пике, и самолет в облаке пламени врезался прямо в борт тяжелого крейсера «Киров».

Массивный заградительный огонь русской зенитной артиллерии вместе с участием их истребителей и далее продолжали наносить тяжелый урон медлительным и давно устаревшим пикирующим бомбардировщикам. Но для этой цели люфтваффе ничем больше не располагало. В любой кризисной ситуации на фронте армия требовала поддержки с воздуха. Только успели нанести удар по Красному флоту в Кронштадте и сомкнуть кольцо блокады вокруг Ленинграда, как VIII воздушный корпус (в который входила StG 2) был переброшен с Северного на Центральный фронт.

Там, на 600 миль южнее, полыхало огнем кольцо окружения вокруг Киева – битва, которую Гитлер заставил своих генералов начать против их воли и которая задержала продвижение группы армий «Центр» на Москву на жизненно важные два месяца. Тут, несмотря на участие в наземных боях, люфтваффе решало еще более важную задачу по блокаде поля боя. Целых четыре недели его самолеты ежедневно и систематически атаковали все железнодорожные коммуникации на востоке и северо-востоке: станции, мосты, дефиле, поезда и локомотивы. Все подкрепления, шедшие на помощь армиям Буденного, были блокированы, все пути отступления разрушены.

И все же, несмотря на этот скорый и локальный успех, русская система железных дорог в целом оставалась практически нетронутой. Чтобы вывести из строя сортировочные станции и крупные транспортные узлы на длительное время, требовались массовые бомбежки фугасными бомбами. А у люфтваффе не было ни бомб, ни самолетов, способных доставить их на место в массовом порядке. Было нанесено несколько булавочных уколов одиночными самолетами или небольшими соединениями, избравшими тактику полетов вдоль железной дороги до тех пор, пока не встретят поезд, в котором расстреляют несколько вагонов и, может быть, паровоз или перережут линию серией бомб. Но надолго ли?

Русские стали удивительно искусны в ремонте и импровизации. Часто перегоны, казавшиеся вечером жестоко поврежденными, на следующую ночь вновь действовали. Процитируем их официальную историю: «Между июнем и декабрем 1941 года враг совершил 5939 воздушных налетов на железные дороги, ведущие к фронту. Средняя продолжительность перерыва в движении поездов составила лишь пять часов сорок восемь минут».

Успешная блокада киевского сектора сражений стала последней крупной боевой операцией люфтваффе перед наступлением русской зимы. Всего лишь несколько дней спустя она была бы уже невозможной, потому что самолеты начали тонуть в грязи, многие были просто не в состоянии оторваться от земли. Поставки материалов задерживались, а нехватка запасных частей, особенно новых моторов, быстро стала еще более острой, поскольку производство отставало от расхода.

Потому в эти осенние недели количество боеготовых самолетов стало уменьшаться в тревожных размерах, некоторые группы бомбардировщиков и истребителей сократились до каких-то трех-четырех машин. За весь октябрь 2-му воздушному флоту Кессельринга удалось провести лишь один стратегический налет на авиазавод в Воронеже – и он был выполнен одиноким дальним самолетом-разведчиком!

Новые трудности начались, когда дождь и грязь уступили место льду, снегу и арктическому холоду. Многие части люфтваффе пришлось отвести с фронта и отправить домой для восстановления сил. Когда в ноябре германская армия тщательно готовила последнее наступление на Москву, дальние самолеты-разведчики сообщили о крупномасштабных передвижениях транспорта в направлении на город с востока, особенно из Горького и Ярославля. Но на этот раз люфтваффе было не в состоянии что-либо предпринять в этой связи.

В одном из послевоенных писем Кессельринг был должен признать, что нужно было обратить большее внимание на эту активность транспорта, но в то время никто этого не сделал. Поезда шли, совершенно не встречая никаких помех со стороны люфтваффе.