Война и любовь

— Не в свои дела мы лезем, Олег. Пусть контрразведка ФСБ этими вопросами занимается. Ты же в курсе, что специальную группу в город прислали.

— Подполковника Сотникова?

— У них и техника и опыт, — кивнул начальник полиции и позвонил по телефону.

Мешков был знаком с Юрием Михайловичем Сотниковым. Лысый и угрюмый подполковник ФСБ прибыл в Грайгород в середине лета, проживал на территории воинской части и перемещался по городскому округу на черном микроавтобусе с наглухо затемненными стеклами, красно-синей мигалкой на крыше и специальными звуковыми сигналами. Сотникова сопровождала группа вооруженных неразговорчивых подчиненных.

Вскоре микроавтобус ФСБ стоял под окнами полиции. Подполковник Сотников, как всегда, был одет в гражданское, под которым угадывался бронежилет для скрытого ношения. Он выслушал Черкасова, прочел показания Дениса Чмыхина, задал несколько вопросов Мешкову. Информация о тайнике с оружием контрразведчика заинтересовала.

— Телефоны Гамаюна и Петрука мы проверим. У нас есть Комплекс по извлечению информации из мобильных устройств, в том числе стертой и запароленной.

Черкасов одобряюще кивал, показывая глазами Мешкову: я же говорил, пусть спецы разбираются.

Энергичный фээсбэшник изъятием телефонов не ограничился:

— Петрука я забираю. И Дениса Чмыхина тоже, вместе с его телефоном и коптером.

Мешков вспомнил про обещание бабушке Дениса и призвал на помощь Черкасова:

— Сан Саныч, Гершкович вам подтвердил, что Денису разрешили взять дрон из дома. Кражи не было!

— А пистолет? А тайник с оружием? — первым отреагировал Сотников. — Вы бы знали, сколько неразумных юношей на велосипедах вольно или невольно работают на врагов.

— Денис не шпион, я могу поручиться.

— Майор, у вас двойное убийство в бане, вот и расследуйте. А тайник с оружием оставьте нам.

— Мы работаем и будем делиться информацией, — заверил Черкасов.

— Информация важна. Вы лучше знаете местных, — согласился Сотников и нахмурился: — Подозрительных людей в последнее время не замечали?

Мешков понял, что подполковник ФСБ не договаривает.

— Кто конкретно интересует?

Сотников с минуту размышлял и ответил, понизив голос:

— Только между нами. Есть сведения, что в округе появился украинский агент с позывным Наследник. Враг что-то затевает. Тайник с оружием не просто так появился, а потом исчез.

— Приметы Наследника? Какие-то вводные данные.

— Неизвестно. Наследник мог перейти границу и затаиться в заброшенном доме. А может находиться на виду, жить под легендой. Или это кто-то из местных, спящий агент. Тот, кто всегда здесь жил, а сейчас его активировали для выполнения особого задания.

— Насколько это серьезно? — спросил Черкасов.

— Более чем, — ответил Сотников. — Есть уверенность, что Наследник действует не один, у него должны быть пособники.

Мешков подумал о Мишке Штанько. Активный, дерзкий, имел криминальные связи с Украиной, сидел за убийство, служил в ЧВК «Вагнер», вернулся в город нежданно-негаданно. И не с пустыми руками, а с пистолетом, медалью и деньгами. Герой? Нет. Это весной «вагнеровцы» были народными героями. После мятежа в конце июня ЧВК фактически расформирована. Где Штанько был два месяца? Говорит про ранение, отпуск. А если врет?

Мешков хотел поделиться подозрением с Сотниковым, но воздержался. Он тоже сыщик. Прежде чем обвинять, надо самому разобраться. Штанько все-таки друг, хоть и бывший.

Сотников попрощался и ушел. Черкасов и Мешков наблюдали через окно, как контрразведчики ФСБ сажают в фургон их коллегу капитана Петрука и юного Дениса Чмыхин. Денис вел себя покорно, а Петрук взбрыкнул и бросил яростный взгляд в кабинет начальника.

Черкасов отпрянул. Мешков остался неподвижен. Он смотрел, как Петрука запихивают в фургон, и удивлялся, что пару лет назад слово «предатель» звучало лишь в исторических фильмах, а сегодня он сам его произнес.

Глава 22

Электронная очередь в Сбербанке высветила номер его талона, и Михаил Штанько с волнением открыл матовую дверь кассы. В выдвижной ящик под толстым стеклом он сунул приходный ордер, сверху уложил пачки пятитысячных купюр.

— Вклад открываю, — сказал он кассирше и двинул потяжелевший ящик.

Она увидела крупную сумму и подняла лицо. Ее и без того огромные карие глаза распахнулись, а он старался сохранить мужество и скрыть смущение. Они смотрели друг на друга и сравнивали увиденное с пробудившимися воспоминаниями.

Он прочел вопрос в ее глазах и пояснил:

— Боевые и за ранение.

Опустил взгляд на бейджик «Оксана Наумова», почти лежавший на ее груди. Теперь уже смутилась она. Засуетилась, проверила ордер, вложила пачки в счетчик купюр.

Под стрекот аппарата Михаил спросил:

— Ты до скольких работаешь?

Она сосредоточенно трудилась. Он гадал: не расслышала или специально проигнорировала. Поставив штамп на приходном ордере, Оксана промолвила, не поднимая взгляда:

— В семь заканчиваю.

— Я подожду, — обрадовался он.