Война и любовь

— Гроза надвигается. — Он встал, накинул ружейный чехол на плечо и свистнул спаниелю: — Август, за мной!

Мешков проводил взглядом Тышкевича и поскреб подбородок. Ломакин убит, Хворост ранен, Штанько скрывается. Все трое замешаны в перестрелке на ферме у границы. Там же хранилось оружие, которое снова исчезло. Кто объяснит? Штанько тертый кремень, его еще поискать, а Паша Хворост может дать показания. Если только…

Мешков вскочил и бодрой рысцой поспешил в отдел. С порога дал поручение:

— Петрук, ты отправляешься в больницу охранять раненного Пашу Хвороста.

— От кого?

— От пули и молнии! И злых людей. Ноги в руки и компас на больничку!

Петрук не проявил энтузиазма, нехотя подчинился приказу.

— И надолго мне в охранники?

— Как только Хворост сможет говорить, выпытай у него про стрельбу на ферме. Кто, шо и как?

Петрук кивнул и вышел. Мешков шагал между столами, в голове вертелись мысли. Штанько, он же Заступ, ранее Заступник, по-украински Заместитель, а по смыслу почти Наследник! Не тот ли он агент украинской разведки, кого ищет ФСБ.

Майор остановился перед столом лейтенанта Колесникова и метнул начальственный взгляд:

— Колесников, а ты шо попу греешь? Отправляйся на розыски Михаила Штанько. Да не один, со мной. Жди у машины!

Оставшись в пустом кабинете, Мешков позвонил подполковнику Сотникову:

— Юрий Михайлович! За Штанько, который Заступ, у меня всё больше подозрений. Вы шо узнали про ЧВК?

— Майор, думаешь у меня дел больше нет? — рявкнул Сотников.

— Так я ж помочь хочу найти Наследника.

— Помощник, — проворчал Сотников и стал говорить четко, по-военному: — Боец Заступ служил в штурмовом отряде Кречета. Награжден медалью «За взятие Соледара». Представлен к медали «За отвагу», но после мятежа «вагнеровцев» все награды завернули.

— Не соврал.

— Вторая новость. Командир Кречет был тяжело ранен. Скончался в госпитале в Анапе в тот день, когда к нему приехал Михаил Штанько.

— Точно он?

— Есть документ. Штанько выдали тело командира и деньги под расписку, чтобы передал родственникам.

— Он передал?

— Где был Штанько неизвестно. Не исключено, что на Украине. В Грайгород прибыл через месяц после Анапы.

— С деньгами приехал и мутит шо-то. Как думаете, он Наследник? — прямо спросил Мешков.

Сотников ответил раздраженно, как занятой начальник:

— Я рассматриваю все версии. Еще вопросы есть?

— Никак нет, — стушевался полицейский.

Он помнил, что под подозрением даже его брат. Но только подозрений недостаточно, чтобы разоблачить преступника нужны улики.

Вместе с Колесниковым Мешков поехал на Солнечную улицу к дому Аверина, где проживал Михаил Штанько. Оперативники вошли во двор. Дом был заперт, машины в гараже не было.

— Вызываем слесаря, вскрываем, проводим обыск? — предвосхитил действия начальника Колесников.

— Детский сад, штаны на лямках, — задумчиво пробормотал Мешков.

Он помнил, как спокойно отнесся Штанько к обыску в квартире. В большом доме можно потерять несколько часов с тем же нулевым результатом. Мешков встал у ворот, оглядел участок. Какое место не просматривается с улицы? Задняя стена дома да небольшой сарай. На них и сосредоточились оперативники.

Опытный Мешков довольно быстро заметил под сараем черный пакет для мусора. Прежде чем доставать, приказал Колесникову:

— Игорь, фиксируй на видео.

Лейтенант включил телефон. Майор назвал время и место, указал на находку и осторожно вытащил пакет. Когда он развернул его, у Колесникова вырвалось:

— Ничего себе!

Оба смотрели на спецназовский автомат с откидным прикладом и навинченным на ствол ПББС, прибором беспламенной бесшумной стрельбы.

Мешков рассмотрел находку:

— Калибр 5,45! Из такого оружия убит Борис Войтенко, а также подстрелены Ломакин и Хворост.

— Штанько диверсант?

— Бери выше — Наследник! — убежденно сказал майор. — Везем ствол криминалисту.

Глава 48

Михаил Штанько зашел в больничную палату, где после операции лежал Паша Хворост. Из двух кроватей занята была одна, что устраивало Штанько взвинченного разговором с Оксаной о крестике. Можно было не сдерживаться. Он прикрыл дверь и с вызовом спросил приятеля:

— Еще жив?

— И тебе не хворать, — улыбнулся обессиленный Хворый.

Штанько сел на кровать к раненому, мельком оглядел его. Из-под простыни выглядывала перебинтованная грудь, однако ноги раненый подвинул без труда.

— Колени целы, так це пока, — загадочно произнес Штанько и дернул рукой.

В следующее мгновение в его ладони блеснул армейский нож. Он придавил раненому ногу под простыней и ткнул острием ножа под коленную чашечку. Ткнул чувствительно, но не критично. Яростный взгляд резал сильнее.

— Калекой тебя сделаю, если соврешь!

— Заступ, ты шо! — выпучил глаза Паша.

— Ты объясни мне расклад, Хворый. Бабки с карты сняли, а крестик в ювелирке не купили.

— Бес попутал. Прости! У Синицы крест взяли.

— Как взяли?

— Лом ее толкнул, а я дернул.

— Ну вы и крысы!

— Тот крест лучше, дороже. И Оксана довольна.

— Оксанку не трожь! Я ей поклялся шо никогда, а ты, гнида… На кой тебя только вытащил, лучше бы добил!

Штанько надавил ножом сильнее. Простынь под острием пропиталась кровью. Хворый морщился от боли и умалял: