Война и любовь

О своих выводах Олег сообщил брату по телефону:

— Повезло тебе Андрюха на ферме.

— Скажешь тоже. Да я чуть не обделался!

— То не наши бойцы были, а украинские диверсанты.

Андрей некоторое время обдумывал тревожную новость, но быстро перестроился на деловой лад.

— Диверсантов прогнали?

— Теперь их там нет.

— Значит, и запретной зоны на Ильинской ферме нет?

— Как и не было.

— То, что надо! — обрадовался предприниматель, завершил разговор и принялся за дело.

Он находился на квартире у Ирины Шевченко и тут же поделился с ней идеей:

— Нужно пугнуть владельца Ильинской фермы, что военные могут изъять землю для своих нужд. И прибрать по дешевке!

Ирина в спальне у комода подводила тушью глаза. Выслушав сумбурную речь Андрея, она опустила кисточку и взглянула на него через зеркало:

— Опять мне давить на продавца?

— Тебе больше верят. Ты своя.

— А ферма станет твоя! — Ирина повернулась. — Пора обсудить мою долю.

— Я думал, у нас с тобой… — Андрей перевел выразительный взгляд на мятую постель.

— Заправь, — велела женщина.

Андрей подчинился решительному настрою подруги и стал заправлять постель. Ирина остановила его, усадила на кровать рядом с собой и заговорила мягче:

— Ты пойми, Андрюша. Сегодня мы вместе, а завтра… Вдруг ты меня бросишь. Мне нужна уверенность. Возьми меня…

Она взяла его за руку, сжала безымянный палец. Андрей окончательно растерялся. Ирина пихнула его в бок, повалила на кровать и озорно задышала в лицо:

— Да не замуж, в компаньоны! На десяток процентов я заработала? Подпишем бумагу и станем партнерами. Ты главный, а я младшая, послушная.

У Андрея отлегло от сердца. Он расплылся в счастливой улыбке и через час, как обычно не глядя, подписал подготовленные Ириной Шевченко документы.

Глава 46

Мария Федоровна Синица посчитала нападение на себя дурным знаком в череде неприятностей. Отъезд постоянных клиентов, отмененная свадьба, участившиеся обстрелы, а теперь еще и сломанная ключица давали ясный намек — пора консервировать бизнес. Действующий ресторан у границы — заманчивая цель для врага. И бить будут в разгар вечера по клиентам. Место веселья останется в народной памяти местом трагедии. Ей это надо? Да ни в жизнь! Уж лучше закрыть заведение до лучших времен, а оборудование продать.

Мария Федоровна рассчитала персонал ресторана и пришла в Сбербанк, чтобы положить наличную выручку на счет. Левая рука ее покоилась на перевязи в бандаже и временно потеряла дееспособность, но взгляд по-прежнему был цепким и внимательным. В кассе ее обслуживала Оксана Наумова. Кассир узнала хозяйку ресторана, мимикой выразила сочувствие и вежливо обслужила клиента.

Марию Федоровну заинтересовалась крестиком на груди кассира. Ее глаза сузились. Та же цепочка, те же размер и форма, и главное — тот же бриллиант! Побледневшая женщина вцепилась в выдвижной бокс и застыла перед кассой.

— Вам что-то еще? — спросила Наумова.

Синица покивала в задумчивости и попятилась. Выйдя из банка она позвонила в полицию майору Мешкову и, как только он ответил, выдохнула:

— Я нашла вора!

Спустя четверть часа начальник отделения Сбербанка вызвал кассира Наумову в свой кабинет. Там уже находились майор Мешков и решительно настроенная Синица.

— Оксана, это не по работе, — предупредил начальник. — У майора полиции к тебе вопросы.

Наумова с опаской опустилась на стул. Мешков указал на украшение на груди и спросил:

— Гражданка Наумова, откуда у вас этот крестик?

— Мне подарили.

— Кто? Когда?

— Миша. Недели две как.

— Михаил Штанько?

Наумова утвердительно кивнула. Мешков продолжил:

— Штанько сказал вам, где взял данный крестик?

— Купил в ювелирном. Подарил в подарочной коробке! — отчаянно заявила Наумова.

Терпевшая всё это время Синица возмутилась:

— Ага, как же! Точно такой же у меня украли!

— Нет. Миша не мог! Он поклялся. Миша не вор!

— Не только вор, но и грабитель! Меня чуть не убили!

Спорящих женщин разделял стол. Мария Федоровна подалась вперед, намереваясь здоровой рукой сорвать крестик. Ее остановил Мешков.

— Мария Федоровна, чем вы можете доказать, шо крестик ваш?

Синица откинулась на спинку стула, смерила презрительным взглядом Оксану.

— На моем крестике выгравированы мои инициалы.

— Аргумент, ребром, — согласился оперативник. — Наумова, снимите, пожалуйста, крестик. Я проверю и верну, если он куплен в магазине.

Оксана дрожащими пальцами расцепила цепочку с крестиком и положила на стол. Мешков поднес крестик под лампу, повертел, пригляделся и нарисовал на бумаге буквы: IC XC. Листок показал всем:

— Сзади на крестике такие буквы.

— И что? Это Исус Христос! На фабрике ставят! — воодушевилась Наумова.

— На нижнем торце крестика мой вензель. Посмотрите через лупу, — попросила Синица.

У начальника отделения Сбербанка имелся аппарат для проверки подлинности купюр с толстой линзой. Мешков сунул крестик под линзу и разглядел на торце гравировку с переплетенными инициалами «МФ». Придвинул аппарат к Наумовой и показал ей. Оксана побледнела.

Мария Федоровна блеснула победным взором и накинулась на Оксану.