Война миров

— Вряд ли она знает об особых способностях наших зверюшек. Кстати, надо будет покрепче запереть Василису. Даже если Фатима не боится собак, Василисе может не понравиться ее тросточка.

— Проще будет предупредить твою гостью, что не стоит использовать такого рода технику в поместье.

Фатиму мы встретили невдалеке. Она шла по краю широкой дорожки, тяжело опираясь на трость, но вид имела самый блаженный. Вежливо поздоровавшись и спросив, хорошо ли гостье отдыхалось, Скотт показал глазами на тросточку и обронил:

— И как, обнаружили что-нибудь?

Фатима секунду глядела на него, потом с улыбкой ответила:

— Нет. Даже удивительно.

— Ну что вы, ничего удивительного. Вы боитесь собак?

— Нет. Неприятно, пожалуй, когда собаки пачкают слюнями и шерстью одежду, но когда я в рабочей одежде, как сейчас, то мне даже нравятся эти звери.

— Очень хорошо. Видите ли, у меня была такая же тросточка, как у вас. Сын подарил. Он ваш коллега. Однажды я прогуливался с нею после обеда, мне хотелось испытать ее в действии. Но тут из вольера убежала одна из собак. И уничтожила мою трость быстрей, чем я успел удивиться.

— Не любит, когда ходят с палками?

— Она киборг, — лаконично пояснил Скотт.

— Да, я слышала, что у вашего сына — или леди Берг, впрочем, большинство умных людей их давно уже не разделяют, — есть сибирский киборг. Но ведь можно дать приказ…

— Фатима, у нее хронически перегорает управляющий чип, — сказала я, решив пока не выдавать, что на сей раз чип вынула сама по совету Павлова. — После чего мы получаем обычную собаку, которая имеет анатомию киборга. При этом она умеет и любит работать. Но ее работа — это отлов и убийство всевозможной техники. Поскольку в базу была положена весьма самостоятельная порода, то работает она тоже самостоятельно.

— И при этом обычных собачьих команд она не знает, — протянула Фатима обреченно.

— Почему? Знает. Но выполняет их избирательно. Если она сочтет, что я недооцениваю опасность, и вообще ей лучше видно, собаку придется оттаскивать. В частности, собака считает, что я напрасно так доверчива к технике. С техникой она расправляется быстро и умело. Ну а чего от нее ждать, она служила в космодромной охране.

— О-о, — протянула Фатима и взяла тросточку под мышку, как будто это могло спасти технику. — И как же вы боретесь с… скажем так, со средствами наблюдения? Разумеется, установленными незаконно?

— А для этого у нас есть второй сибирский киборг, — флегматично ответил Скотт. — Любимый котик моей жены. Да-да, тот самый, который вчера оцарапал доктора Вальдеса. Доктору Вальдесу весьма повезло, что котик его оцарапал, а не укусил, потому что когти у него натуральные, а вот зубы — керамические. Котик свободно гуляет по поместью всю ночь, охотится на мышей… и на киборгов размером до кролика включительно. Он чует любую технику, спрятанную под землей, и разрывает землю, оставляя ямки, на которые ругаются мои садовники. Я не говорю им, что кот вытаскивает чужие устройства. Вытаскивает и разгрызает так, что порой невозможно понять, что именно он нашел. Иногда к нему подключается собака, они дружат и превосходно работают в паре.

— Понятно. То-то я думаю: как странно, за поместьем ведется плотное наблюдение, но почему никто не догадался закинуть сюда микросредства? А у вас, оказывается, эта проблема решена. К вящему удовольствию животных, которым всегда есть на что поохотиться.

Метрах в пятидесяти за спиной Фатимы колыхнулись кусты, мелькнул рыжий хвост со светлой подпушкой и черным кончиком.

— А вот и собака, — замогильным голосом произнесла я.

Фатима вскрикнула и отбросила от себя трость.

* * *

Мы сидели в гостиной, пили чай. Фатима задумчиво курила, рассматривая Василису, развалившуюся точно посередине ковра. Перед Василисой лежала злополучная трость, которую деловито обгрызал Барсик.

— Вот же сукина дочь, — буркнула Фатима.

Когда она отбросила трость, собака очень удивилась. Застыла над опасным предметом, вопросительно глядя то на меня, то на Скотта, то на Фатиму. Мне пришлось объяснить, что с собачьей точки зрения Фатима только что убила робота. Да, она, наверное, потрепала эту штуку, а потом бросила ее так, что та теперь совсем не шевелится. И вот эти щупальца из кончика, который втыкается в землю, больше не вылезают. А потом Василиса, убедившись, что на мертвую добычу больше никто не претендует, схватила трость и понесла ее в гостиную — делиться с Барсиком. Когда мы вошли вслед за ней, Василиса обнюхала Фатиму и очень уважительно подставила ей пузо на почесушки. Фатима попыталась обойти собаку, игнорируя знаки благоволения, но Василиса вытянула лапу с керамическими когтями и очень-очень бережно поймала ею Фатиму за ногу. Тут уж деваться стало некуда.

— Делла, а не было ли у нее щенков до трансформации? — спросила Фатима.

— Небось хочешь себе?