Война миров

В комнате для досмотра меня ждали трое: Павлов, капитан Флинн и основательно потасканная, усталая и ко всему безразличная женщина с сержантскими нашивками. В углу стояла ширма. Ага, значит, досмотр по всем правилам. Ну и ладно. Процедура унизительная, кто бы спорил, она и задумывалась как унизительная. Но тому, кто приучен к допросам — когда сидишь в залитой светом комнате и даже по нужде ходишь на горшок под присмотром следователя, — она просто семечки. Опять же, меня порядком веселила мысль, что Тесса сейчас мечется в своих апартаментах и не знает, на ком сорвать зло. Пустячок, а приятно.

Я разделась до исподнего, прошла за ширму вместе с сержантшей и там уже сняла нижнее белье. Выполнила полагающиеся действия — нагнуться, присесть, раздвинуть ягодицы, чтобы все спрятанное во влагалище или заднем проходе вывалилось либо стало видно. Сержантша прощупала мои волосы, напряглась.

— Шелк, мэм, — пояснила я. — Мне после родов пришлось коротко постричься, со стрижкой не ужилась, вот и нарастила.

— А почему не натуральные? — не удержалась та. — Вы вроде богатая.

— Не знаю, неприятно как-то донашивать чужие волосы… К тому же натуральные сложнее в уходе, они ведь мертвые, а шелк не сечется, не выгорает на солнце, да и мыть его попроще.

— Сержант Смит! — рявкнул капитан Флинн. — Что за треп?!

— Извините, сэр, — ответила сержантша и вернула мне нижнее белье. — Одевайтесь.

Первичное дознание — подозреваю, что единственное, — я прошла в трусах и лифчике. Павлов, лицом к которому я сидела, расфокусировал взгляд. Ну да, я помнила, что он стесняется глядеть на чужую женщину. Даже в полевых условиях отворачивался. Вроде бы непрофессионально, а по сути верно — чего глазеть на тельце, лучше проверить, не хочет ли кто напасть. А вот капитан Флинн к такого рода процедурам не привык. И смотрел на меня с ненавистью. В общем, понятной ненавистью. Тело у меня не сказать чтоб идеальное, но достойное; конечно, излишне худощавое, но все, что надо, на месте. А кожа холеная. И Флинн знал, что не входит в тот круг, в котором я могла бы найти себе потенциального любовника. Злился, как злится всякий отвергнутый мужик.

Подумав, я отказалась от идеи незаметно спровоцировать его на эмоциональный выхлоп. Это ведь очень просто — плечи опустить, взгляд самую малость затравленный, как у жертвы, грудь напоказ, голову не поднимать или, наоборот, вскинуть ее этак истерически, чтоб мужику захотелось силой подчинить себе эту кобылку… Силой в мои планы не входило. Не была я уверена, что смогу его убить голыми руками. Или смогу?

Я смерила взглядом капитана Флинна. Тяжелый, скотина, но быстрый. Слишком быстрый, чтобы это было случайностью. Ни фига он не кадровый контрразведчик — его недавно перевели. Терминатор. И дай бог, чтоб выпускник не Военного университета, я не переживу этого позора.

Флинн переступил, быстро наклонился, стряхивая какую-то невидимую пылинку со штанов. Да, терминатор. Такой убьет не то что голыми руками, а просто наступив. Нет, не случайно. Терминатор никогда не ставит ногу «случайно», куда придется. У него все ходы посчитаны. Нет, не справлюсь.

— Снимите украшения, — потребовал Павлов.

— Полковник, будьте добры, доверните климатик на шесть градусов в плюс. Вы одеты, а мне холодно.

— И что, украшения вас согревают? — колюче усмехнулся Павлов, но распоряжение отдал.

Почувствовав волну теплого воздуха, я спокойно сняла лазуритовый гарнитур, с которым не расставалась — на удивление всем знакомым, считавшим его полной безвкусицей. Несмотря даже на старинную оправу. Кое-кому я осторожно намекала, мол, подарок Августа — и тогда на меня смотрели с еще большим подозрением. У людей не укладывалось в голове, что безупречный Август-Александер Пол Николас и еще двенадцать имен Маккинби мог подарить такое барахло.

После гарнитура я сняла длинную цепочку, к которой привесила герцогский перстень Клариона. Все это аккуратно разложила на столе перед Павловым.

Он, конечно, знал, куда смотреть. Проверил внутреннюю поверхность камня сначала на кларийском перстне, потом — на лазуритовом. Удивился, обнаружив чипы и там, и там. Проверил серьги. И там тоже были чипы.

— Что на чипах?

— Личный архив, полковник. Решительно ничего интересного для контрразведки.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Там нет ничего запрещенного. Только дозволенная информация.

— Частная порнография, что ли? — Павлов выразительно поморщился.

— Только не говорите, полковник, что не смотрите тайком от жены возбуждающие ролики.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— И не собираюсь. Все равно будете просматривать их — сами убедитесь, что запрещенного там нет. Честно говоря, ваши действия абсолютно противозаконны, у вас нет ордера ни на задержание, ни на обыск, вы действуете грубой силой и не вправе забирать что-либо из моих вещей…