Война миров

— А чего ты удивляешься? Помнишь такого — Альфреда Куруги? Ну еще бы ты не помнила, ты ж его и свалила. Все его поставки в Эльдорадо шли через мамашку. Не, я понимаю, что ты имеешь в виду. Она сама при всем желании не могла бы заказать Хатак Тулан напрямую. Через нескольких посредников. Просто Хатак Тулан до чего-то докопалась. Сама понимаешь, богема. Самая ненадежная и самая осведомленная среда. А застрелила ее Вики Дуглас. Вот тоже… скотина. Я долго не могла ее вычислить. Все считала, она ко мне из-за мужика своего цепляется. При том, что я никакого отношения к ее мужику не имела, я фактически к шапочному разбору подошла… Он прислал мне сообщение, мол, надо кое-что обсудить. Я без задней мысли — он адамит, причем из правильных, — прихожу на место. Секунда в секунду. Он лежит на газоне, весь переломанный. Сиганул с крыши. Здание старое, три этажа, деревья-кусты-газон, словом, насмерть не получилось. Я поглядела на толпу — полиция, врачи — и ушла подобру-поздорову. Меня увидели. А чего б не увидеть, я там была почти легально, даже в офисе работала. Потом, когда разбор пошел, выяснилось, что он писал мне и кому-то сболтнул, мол, много обо мне знает… У полиции ко мне претензий не было, а вот у Вики — еще какие. При том, что мужик с крыши сиганул сам. Ну, он так утверждал. Вдруг осознал бессмысленность существования, поднялся на крышу и прыгнул вниз. Калека на всю жизнь. В результате мне пришлось уехать из Мюнхена, переквалифицироваться в сестры Мигеля Баша… Так бы, может, и не стала уезжать, но я ж у Леони работала, она и посоветовала. И через месяц — бац, Вики Дуглас тоже приезжает в Шотландию.

— Замечательно. Знаешь, почему я тебе не верю? Потому что ты, получается, сумела обмануть Скотти. Помнишь — доминиканец, брат Скотт?

— Скотти знал все, — возразила Радха. — То есть абсолютно все. И тебя он тогда привел, чтобы на практике проверить надежность моего образа, насколько он естественный. Ты заподозрила неладное. Я тебе больше скажу — и твой босс все знал. А потом Скотти поехал на Тварь, где и исчез. Я тоже, как многие, решила, что его грохнули. И стала действовать по собственному плану.

— Думаешь, он жив?

— Жив, конечно. Только даже черт не знает, где он. Его ж Рудольф Хайнц нашел. Сумел удержать на сутки. За сутки Скотти обратил в католичество десяток адамитов, которые его стерегли, и сбежал. Хайнц чуть не плакал. Это ж не человек, а какое-то оружие массового поражения.

— Странно, что тебя не обратил.

— Ну, как сказать… — туманно ответила Радха. — По крайней мере, если я когда-нибудь снова поверю в Бога, то… У меня вообще была мысль: а не уйти ли в монастырь? Но, понимаешь, если раньше я цинично думала: наплевать, что у меня внутри на самом деле, изображу что надо, то теперь как-то даже совестно притворяться верующей. Я даже загадала: если получится отомстить за Шермана — значит, Бог есть. Глупо, да? Но для меня эта месть была единственным оставшимся делом жизни. Вальдес и его мамашка. Я могла бы ограничиться им одним, только извини — он никак не мог убить Шермана без ведома мамашки. Она ж жила в том же доме. И одобряла все, что творил Вальдес. Думаешь, Вальдес смог бы пытать Шермана неделю, в подвале собственного дома, если бы мать ему не разрешила? Я целую интригу провернула, чтобы подойти к ней. Я знала, что она попытается избавиться от невестки, и чуть ли не сама предложила ей свои услуги. Фактически сама. И весь план убийства разработала я. Мамашка сказала, что методами убеждения она владеет и Мария поедет с ней, никуда не денется. А с утра она кое-чего добавит ей в кофе, Марии будет дурно, машина остановится на парковке, Мария выйдет продышаться… Как удобно, да? Убийство свалили бы на тебя. Потому что Вальдес не скрывался, когда накануне поехал с тобой болтать. Но никто не знает, о чем он с тобой говорил. Ты избавилась от соперницы, ха-ха. А я на той парковке закладку оставила. Цепочкой вдоль парапета. Чтобы, как только Мария подойдет, случился небольшой бум, как будто очередь дали, да случайно промахнулись. Вальдес из машины выскочит, чтобы жену увести, — и мамашка его отпустит, она ж будет уверена, что ему ничего не грозит. Они ж не смогут уехать без Марии, дети не поймут, почему ее бросили в опасности. И Вальдеса я поэтому ранила — чтобы мамашка к нему побежала. — Она помолчала. — Не знаю только, где она яд взяла. Но судя по тому, что как-то очень уж вовремя нарисовался Даймон со своими парнями, и по тому, что уже здесь, при мне, Даймон колол Марии какую-то дрянь, после которой она перестала блевать, он тоже ручку приложил. Врача к ней так и не пригласили. Он знал, чем ее травили. И знал весь план.

Я промолчала, что Павлова вызвала сама, причем еще при выезде из поместья. Встала, отнесла поднос на стол, снова забралась в койку и укрыла ноги одеялом.