Война мнимых богов (СИ)

Леону, как особу высокородную, в темнице долго держать не осмелились. Девушку перевели в ее новые покои, в комнату достаточно роскошную и богато обставленную. Леонид с радостью бы вернул ее в родные стены, туда, где она росла вместе со своей сестрой, но сейчас там проживал Антуан, вместе со своей свитой, состоящей из хорошо разодетых женщин. Отравительницу же держали как в тюрьме, но да простит бог, Давид ее так не называл. “Это царские покои, а не холодная комната с доской вместо кровати, - говорил он себе. - Леона в темнице гнить должна”.

Подойдя к изысканно сделанным дверям, стражники синхронно открыли правителю. Войдя, он обнаружил сестру на перине. Девушка лежала весьма непринужденно и казалось ничего не омрачает ее мысли, при взгляде а окно. Давид гневно сжал бутылек. С трудом пересилив жгучую ненависть, он расплылся в приветливой улыбке: - Леона, - вальяжно направился к креслам, стоящим вокруг небольшого круглого столика, - как твои дела? Как самочувствие? - сел на мягкую сидушку, внимательно следя за девушкой.

Новоиспеченная маркиза испуганно взглянула на него. Она казалась кроликом, застатым врасплох кровожадным охотником.

- Как ты? - с той же приветливостью спросил он.

- Давид, - сквозь оцепенение начала родственница, - я не хотела. Я так не планировала.

- Как твои дела? - с настойчивой радостью повторил он, чуть ли не раздавливая пузырек в руках.

- Давид, - медленно поднялась и подошла к нему, внимательно следя за глазами, любыми его движениями. - Я каюсь, - спустилась на колени, перед правителем. - Давид, прости меня. Я непомерно виновата. Давид, - стала тихо всхлипывать, - прошу, - судорожно вытерла слезы кончиками пальцев. - Я умоляю, Давид, - подняла серые очи.

Король сидел непошевелившись, словно каменная статуя, холодно глядя на нее и презирая глазами.

- Я не хотела. Пожалуйста, Давид, - взяла его колени, - пощади меня. Я умоляю, не убивай, не казни, - упала лбом на его неподвижные ноги.

Брат без сочувствия оттолкнул ее правым носком.

- Не прикасайся ко мне, тварь.

- Давид, - жалобно взглянула на него, сидя прямо на полу. - Я же твоя сестра, пощади меня. Пощади нашего отца, - подползла к нему. - Он не выдержит этого удара. Он любит меня, - обняла королевскую ногу. - Пожалуйста, не меня, ЕГО пощади. Пожалей его старое сердце.

- Не прикасайся ко мне, - с еще большим отвращением отбросил ее. - И моли отца за то, что он все еще любим для меня. Он добился для тебя гуманного конца, - поставил бутылочку на столик. - Ты умрешь также, как и Марика, - поднялся.

- Давид, - взмолила к нему как к богу в последнюю минуту своей жизни. - Пощади! Я виновата!.. Я уеду!.. Ты никогда не увидишь меня, никогда не услышишь обо мне!.. Но пощади!..

- Нет, - жестко посмотрел на нее своими оледеневшими глазами.

Теперь внутри этого человека не пылал огонь жизни, а замирали ненависть и холод, образовывался тотальный лед в душе и теле. Он не был способен на жалость.

- Ты выпьешь этот яд сегодня за обедом. Тебя как раз скоро будут кормить. Такую мерзкую тварь, что не пожалела собственной невестки, - схватил пузырек и направился к ее колокольчику.

Зная измененный нрав сестры, Давид не хотел бы оставлять ее с отравой наедине. Быстрая кончина не была в его планах. Позвонил в медный колокольчик. Буквально сразу в комнату забежала Ирина.

- Подайте обед, - приказал король. - И позовите за отцом.

- Ваше Величество будет кушать здесь? - решила уточнить девушка.

- Нет. Пищу только на мою сестру, - взглянул на нее. - И принесите вина. Не для меня, - эти слова он сказал с такой холодной жестокостью, что по маркизе прошла леденящая дрожь.

“Этот бокал будет для меня последним”, - решили ее опасливые мысли.

Давид вернулся в кресло. Скоро, все было устроено. Слуги накрыли на стол, в покои зашел отец. Леона, смирившись, сидела за столом, дрожа от страха, при виде наполненного вином кубка. Король всех прогнал.

- Сын, что случилось?

- Отец, - холодно взглянул на него, - можете проститься с дочерью. Я не хочу ждать дальше.

- Я запретил тебе трогать ее! - подбежал к девушке, встревоженно ее обняв.

- Вы запретили свежевать ее и рубить голову, вешать, сжигать на костре и давать на растерзание животным. Вы выбрали для нее гуманную смерть при помощи яда, - показал бутылек. - Я подчинился Вам как любящий сын. Я уважаю Ваше желание, но ждать я не собираюсь, - открыл бутылочку и вылил треть к вину. - Ешьте, пейте, сестрица. Сегодня Вам позволено все. Можете написать завещание или уговорить отца заступиться за Вас. Не думаю, что он что-то сейчас сделает, - взглянул на него, закрывая сосуд и пряча его в руке. - Если осмелитесь выпить это вместо нее - я ее убью остатками. Надеюсь, Вы не так глупы, - перевел взгляд на девушку. - Что же Вы не едите? Такие деликатесы на столе, а Вы сидите и не двигаетесь.

- Давид! - воскликнул Леонид. - Зачем ты позвал меня? Хочешь, чтобы мое сердце разорвалось?