Воинский класс

— Да все просто: я ненавижу терять, — ответил он, наконец. — Потратить несколько недель или даже месяцев на мобилизацию армии, отправить ее на другой конец земного шара, чтобы вести войну и умирать — это не по мне. На мой взгляд это расточительно, неэффективно и рискованно.

— И потому вы использовали HAWC или «Сумасбродного мага», — подытожил Торн. — Если они несли потери, вы это не считали потерями?

— Нет, это были для меня потери — но потери в отдельно взятой драке, а не в реальной игре, — пояснил Мартиндэйл. — И оба эти подразделения были чертовски хороши — иногда они били плохих парней так сильно, что уже не было никакой игры. В любом случае, секретные подразделения были быстры, эффективны, высоко мотивированы, подчинены непосредственном мне, а их финансирование было скрыто в секретных «черных» программах с минимальным контролем Конгресса. То есть, так было до сих пор.

— Я понял, — сказал Торн. Он пристально посмотрел на Мартиндэйла и, к удивлению того, улыбнулся и кивнул. — Очень хорошо. Спасибо за то, что уделили свое время, господин президент.

— Что? И все? — Недоверчиво спросил Мартиндэйл. — Никаких угроз, предупреждений, осуждения?

— За что?

— За… — Мартиндэйл замолчал. Он улыбнулся и пригрозил Торну пальцем, а затем поднялся, чтобы уйти. — Я понял. Очень умно. Вы хотели запудрить мне голову, чтобы я раскрыл какую-то информацию, чтобы вы потом взяли меня на ней.

— Я не знаю, о чем вы говорите, Кевин, — сказал Торн. — Я просто хотел спросить вас о некоторых аспектах вашего пребывания на посту президента. Я думаю, что мне в голову пришла очень хорошая идея.

— Хватит играть в игры, Торн, — сердито сказал Мартиндэйл. — Вы вызвали меня по какой-то причине. Валяйте.

— Хорошо, господин президент…

— И прекратите называть меня «господин президент», — оборвал его Мартиндэйл. — Я уже не президент — это вы. Вы уважаете меня настолько же, насколько и я вас.

— Я хотел вас сказать только одно, Кевин: то, что вы задумали — опасно. Быть может не для вас лично, но для мужчин и женщин, которые вы собираете вокруг себя, — сказал Торн. — Привилегия исполнительной власти[103] не защитит вас, а Женевская конвенция не защитит их. Независимо от того, что делаете вы, независимо от того, приносят ли ваши действия пользу, Соединенные Штаты не придут вас на помощь. Как бы сказали в старом телесериале, мы объявим, что ничего не знали о ваших действиях. Вы будете не более чем народными мстителями с высокими технологиями.

— Тогда сделайте что-либо лично, — сказал Мартиндэйл, отринув все следы бравады. — Финансируйте нас. Прикрывайте нас. Мы будем рисковать, но будем делать это под вашим руководством. Мы будем держаться в тени, следовать духу закона, сотрудничать в максимально возможной степени с нашими и иностранными властями. Но эта политика изоляционизма и невмешательства затянет нашу страну вниз. Кто-то должен будет действовать, чтобы защитить наши жизненно важные интересы.

— Так вы хотите, чтобы все было по закону, Кевин? Отбросьте это безумие. Вы нанесли уже достаточно вреда.

— Мы еще даже не начинали, Том, — сказал Мартиндэйл. — Вы не сможете нас остановить. Но вы могли бы с нами сотрудничать.

— Кто еще причастен к этому, Кевин? Кто из моей администрации? Действующие офицеры? Отставные?

— Вы же не думаете, что я просто дам вам список?

— Не доверяете мне?

— Нет, пока не удостоверюсь, — ответил Мартиндэйл. — Конечно, если вы согласитесь присоединиться к нас, или просто не станете мешать и предоставите нам некоторую информацию сейчас и позже, я, возможно, могу решить, что могу вам доверять.

— Я не собираюсь препираться с вами, Кевин, — сказал Торн. — Я полагаю, при вас некое миниатюрное записывающее устройство, но это не имеет значения. Я прямо говорю вам: я не потерплю, чтобы кто-то проводил собственную внешнюю либо военную политику. Я не знаю, законно ли то, что вы делаете или нет — пусть в этом разбирается министерство юстиции. Но если вы сообщите мне имена всех ваших сторонников, а минюст сочтет их действия незаконными, я полагаю, что…

— Конечно, так и будет. Генеральный прокурор работает на президента, — оборвал его Мартиндэйл. — Я знаю, как это работает, забыли? Я сам играл в такие игры. Министерство юстиции не следит за законностью, оно делает то, что скажет Белый дом. Его работа состоит в том, чтобы законы соответствовали пожеланиям Белого дома.

— … Тогда я закрою глаза на их действия. Один раз. Никакого судебного преследования. Они останутся на свободе, если их руки будут чисты.