Воины клевера

Выкарабкавшись из-под кучи земли, Ирил встал на четвереньки и постарался помотать головой, чтобы вытрясти звон, заполнявший ее. Получилось плохо. Вместе с головой закачался весь мир, к горлу подступила тошнота. Ланья замер.

— Лю-уди… — стон перешел в хрип.

Ирил поднял голову и постарался сфокусировать плывущее сознание. У входа в могильник, вернее у того, что раньше было входом, привалившись к стене, сидела фигура, засыпанная землей. Куча не давала ей двинуться, и фигура хрипела, вытягивая шею, чтобы не задохнуться от земли, сыплющейся сверху.

— Лю-уди!

— Иду, — Ланья как был, на четвереньках, начал пробираться к сидящему.

Он хотел было встать, но не получилось. Пришлось так, по-простому. Добравшись до почти уже засыпанной фигуры, Ирил начал разгребать землю возле лица. Макушка, лоб, брови, безумные глаза. Лицо перепачкано так, что не разберешь, кто это. Нос, щеки, подбородок.

— Петрович!

— Его в душу ни маму через восемь рыл в самое дуло, — ругань вылетела изо рта Петровича вместе с приличной порцией земли. — Спасибо, Ирил. Я уж думал, все, конец мне.

— Руку давайте, — хрипел Ланья не хуже самого Петровича.

— Не могу, — Петрович помотал головой. — Я же узор держу, а то нас опять за полог утянет.

— Ну вы даете, — восхитился Ирил. — Вас не задело?

— Нет, блин, не задело, — расхохотался, кашляя, Петрович. — Просто по стене размазало — и все. А так не задело.

— Сейчас, — Ланья положительно отупел после удара. — Сейчас разгребу. — Освободив Петровича из-под кучи земли, Ирил протянул руку. — Давайте помогу.

— Нет уж, — Петрович посмотрел на него снизу вверх. — Я лучше просто посижу. Мне главное было не задохнуться. Пойди посмотри, что с остальными.

— Пойду, — согласился Ланья. — А что это было?

— Атака халь, — пояснил Петрович. — Ты помнишь, почему в Пестике нет халь Лепестков?

— Помню, — кивнул Ирил. — Потому что им слишком тяжело управляться с таким количеством силы.

— Именно, — Петрович поднялся повыше и поморщился. — Но когда приходит черный день, любой халь в Пестике превращается в бомбу. Ты узор не узнал?

Ланья помотал головой.

— Ничего особенного. Обыкновенная воронка ветра. Но сила, полученная халь, превращает ее в нечто инфернальное.

— Во что? — не понял Ланья.

— Неважно, — помотал головой Петрович и опять поморщился. — Смертельная штука получается. Причем для всех. Видел, как он точку фокуса не удержал?

— Нет, — Ирил почувствовал себя первоклашкой.

— Ну, он ее, собственно, и не старался удержать. Все равно не получилось бы. Ладно, иди помоги остальным, я посижу…

Ирил поднялся и побрел смотреть, что с кем случилось.

— Шаман! Шаман! Очнись! — Щербин тряс неподвижного Шамана как куклу.

Огромное бревно, вырванное из земли прощальным узором халь, воткнулось во вход, смяв стоящих там магов. Шаман стоял ближе всех ко входу, и ему досталось больше всех. В довершение всего невысокий потолок тоннеля обрушился, и маги были погребены под кучей земли. Петровичу, который попал в такую же передрягу, повезло — Ирил очнулся первым и выкопал его достаточно оперативно. Колобку сотоварищи пришлось выбираться самим. И только выбравшись, они поняли, что недосчитались Шамана.

Полуживые маги, скликая на помощь всех, кого только можно, бросились раскапывать кучу в поисках старшего. Шамана вытащили минут через десять, но уже по одному его виду становилось понятно, что дела плохи. На залепленном землей лице не двигалась ни одна мышца. Пульс не прощупывался, дыхание уловить не удалось. У магов опустились руки, но тут внезапно в толпу врезался Щербин. Разбросав магов, как котят, он буквально прыгнул к неподвижному Шаману, и воздух заискрился от количества творимых узоров.

Без толку.

— Шаман! Очнись!

Ланья, завороженно смотрящий на это действо — на все про все не ушло и двух минут, — вздрогнул и начал судорожно копаться в сумке. Вытряхнул ее, ничего не нашел. Схватил за плечо еле стоящего на ногах Шатуна, сорвал с его плеча сумку с магиприпасами и вывернул наизнанку и ее.

— Есть! — подпрыгнул он, сжимая в руке маги припас на витом шнурке. — В сторону!

Отпихнув плечом ничего не понимающего Щербина, Ирил прицелился и со всего размаха влепил хрустнувшую колбочку в измазанный лоб Шамана.

Темное пятно мелькнуло и пропало, всосавшись в кожу. Прошла секунда, и «покойник» Шаман выгнулся дугой, забившись в жестоких судорогах. Ланья, немного даже испугавшись, отошел назад. Так вот как он выглядел, когда его вытаскивали из-под амулетов аталь.

— Что это? — схватил его за рукав Щербин.

— «Некроматик».

— Господи, конечно, — хлопнул себя по лбу полковник. — А я-то, старый дурак…

Шаман перестал биться, задышал, но выглядел все равно хреново.

— Швайцер, — выворачивая голову назад, позвал Щербин.

— Тут.

— Потери есть?

— Никак нет.

— Тяжелораненые?

— Никак нет.

— Нелюди?

— Движение практически не просматривается. Халь с тиххином не всех положили, но непохоже, чтобы кто-то чувствовал себя лучше нас. Скорее, хуже. Еле шевелятся.

— Так, — почесал затылок полковник. — Что с ним?