Воины клевера

— Не здорово, — отозвался осматривающий Шамана Кащей. — Жив, спасибо Ирилу, но лучше бы его как можно быстрее в стационар. Здесь, боюсь, ничего у меня не выйдет. Только поддержать состояние. И то надо как можно быстрее выходить из-под фона. Магиприпасов всего ничего осталось.

— Понял, — кивнул Щербин. И повернулся к пошатывающимся группам: — Внимание, слушай мою команду. Самое время уходить. Выход через пятнадцать минут. Собрать все снаряжение. Стрелки — передвижная оборона со стороны нелюдей. Шамана — в центр. Мечники: половина впереди, половина сзади. Петрович, готов перемещаться?

— Всегда готов, — покачнулся Петрович. — Два раза могу туда и обратно.

— А потом можно и белые тапочки примерять, — невесело пошутил Шатун.

— Надо будет, и примерим, — с ощутимой угрозой отреагировал Щербин. — Все. Приказ получили? Исполнять.

Через пятнадцать минут инвалидная команда, в которую превратились обе группы, матерясь и пошатываясь, начала движение по узкой тропинке, выкошенной Ирилом по пути в могильник. Слева стрелки, ощетинившись стволами автоматов, прикрывали ковыляющих магов. Пробежки не получалось: идти напротив бывших боевых порядков Старших Рас, придется долго. А на середине пути, на самой тропе еще к тому же валяется огромный кусок разорванного тела тиххина. И его еще обходить. Ланья присмотрелся и вздохнул: опять косцом работать.

Группа прошла пару десятков метров и почти поравнялась с местом гибели пожертвовавшего собой халь, когда на новообразованной пустоши поднялось бледное подобие стены щитов, красовавшейся там еще не так давно. Даже с одного взгляда становилось понятно, чего это стоило нелюдям. Им досталось гораздо сильнее, чем людям, но они все равно не сдавались. Поддерживающие друг друга глеммы выстроили, как могли, боевой порядок. Похожий, правда, больше на карточный домик, но все же… Три Стрелка аталь выстроились в ряд за линией щитов. Непонятно, правда, зачем: луков у них в руках все равно не было, они остались в круговерти магической битвы. А с краю, символизируя несгибаемую решимость выполнить приказ, нечеловеческим усилием воли стоял одинокий торк. Его мотало из стороны в сторону, на израненное лицо было больно смотреть, но он стоял. Стоял и смотрел на проходящих мимо людей. Уже было давно понятно, что они не смогут ничем помешать относительно целой группе, сохранившей все вооружение. Но они стояли. Стояли и смотрели.

Медленно- медленно, черепашьим шагом, люди проползли мимо израненных противников. И уже уходя, ковыляющий последним Тооргандо обернулся. Глядя прямо в глаза из последних сил держащемуся торку, гемар вытащил меч, поднял его и приложил ко лбу, отдавая салют мужеству врагов. Группа прошла. А когда через несколько минут Тооргандо обернулся вновь, мощной фигуры торка уже не было видно.

Трава как будто стала в три раза толще. Каждый пучок приходилось выдирать прилагая неимоверные усилия. Ирил уже отчаялся прикидывать, сколько ему еще осталось. Он просто рвал, рвал и рвал ненавистную траву, понемногу обходя исходящий желтоватым маревом кусок лесного змея. Люди терпеливо ждали, пока он закончит работу. Никто даже не задумался о том, чтобы присесть отдохнуть. Тут сядешь, потом не встанешь, сил не хватит. Лучше так помаяться.

— Что такое? — вдруг недоуменно завертел головой стоящий возле неподвижного Шамана Кащей, пытаясь заглянуть себе за спину.

Он скинул сумку, доставшуюся от Шамана, и начал что-то искать в ее недрах. Нашел и с удивлением вытащил наружу контейнер с образцами линий могильника.

— И что тебе надо? — вопросил он, глядя на нее.

— У тебя тоже пульсирует? — подошел к нему Щербин.

— Угу. И ваш? Полковник кивнул

— Что бы это значило?

— Не понимаю, — пожал плечами Кащей. Может, дело в тиххине?

— Давай посмотрим. Ты в ту сторону иди, я в эту.

Маги разошлись в разные стороны.

— У меня меньше, — сообщил через несколько шагов Щербин.

— А у меня наоборот, — отозвался Кащей. — Идите сюда.

— Что там? — поинтересовался полковник, подходя к Кащею, внимательно рассматривающему изъязвленный участок брони тиххина.

— Не очень понимаю, но именно тут она начинает прямо-таки зудеть. Не чувствуете?

— Чувствую, — согласился Щербин. — И что это такое?

— Не знаю, надо у вольдов поспрашивать. Мужики, — позвал он, — кто-нибудь знает, что это такое?

Вольды по одному протискивались к поврежденному боку, качали головами и отходили. Последним присмотрелся к тиххину Айонки.

— Странно, — пробормотал он.

— Что? — хором спросили Щербин с Кащеем.

— Это похоже на шрам от удара Паука, — задумчиво наморщил лоб Айонки, — мне однажды доводилось видеть… А это тогда, — он указал на плотный длинный нарост на броне, не повторяющий естественные формы чешуи, — это тогда… кусок паутины. Похоже.

Щербин поднес контейнер к самому наросту.

— Ого, — удивился он, повернувшись к Кащею. — Вот оно.

Попробуй.

Кащей последовал совету и удивленно вскинул брови.

— И правда. Они либо жестокие антагонисты друг другу, либо близкие родственники.

— Вряд ли антагонисты, — с сомнением протянул Щербин. — Чувствуешь, как притягиваются?

— Да, — подтвердил Кащей.