Войны охотников за головами-1: Мандалорский доспех

— … сколько бы оно ни продлилось.

— Достаточно долго, — откликнулся Боба Фетт. Темное вино капало с клыков трандошана, когда он нагнулся к противнику.

— Может, ты одурачил других, — прошипел Босск, — но я не такой легковерный. Я не знаю, какую ты затеял игру, но меня не беспокоит, что ты узнаешь сейчас правила моей.

Он чуть не ткнулся рылом в шлем охотника, слова едва различались в утробном рычании.

— Отец захотел — ладно, стану я тебе братом. Уж я-то знаю, поверь мне. У меня были братья. И знаешь что? — его дыхание пахло вином и кровью. — Я их сожрал.

Он выпрямился и зашагал прочь. По дороге ему под ноги попался пустой кубок, трандошан пнул его так, что тот отлетел к противоположной стене. Зукусс опасливо обвел взглядом внимательные лица старейшин и побежал следом за напарником.

Сидящий рядом с Феттом Крадосск подавил тяжкий вздох.

— Не суди о нас поспешно, мой друг, — старый ящер взял с подноса кувшин, подлил себе вина, опрокинул кубок в пасть, наполнил снова. — Иногда наши сходки проводят намного веселее…

* * *

— Тебя давно не было, — сказал Император, неторопливо наклоняя голову в равнодушном приветствии. — Много же систем тебе пришлось посетить.

— Только ради вашего блага, — принц Ксизор тоже поклонился, гораздо ниже и учтивее; длинная темная змейка заплетенной косички скользнула у него по плечу. — И во славу Империи.

— Как всегда, неплохо сказано, — Палпатин развернул трон к другому углу просторного зала. — Что бы он ни говорил, ты должен согласиться, что принц умеет обращаться со словами. Ты так не думаешь, Вейдер?

Ксизор тоже посмотрел на голографическое изображение огромной черной фигуры; сам Повелитель тьмы находился сейчас на борту «Опустошителя», передача шла оттуда, А вот с ним словесные игры лучше не начинать, предупредил сам себя принц Ксизор. Он много раз оказывался свидетелем того, как владыка ситхов терял терпение. Должно быть, Император держит его на коротком поводке. Но достаточно длинном, чтобы Вейдер сумел дотянуться до моего горла.

— Вам виднее, мой повелитель. Не мне указывать вам, кому даровать доверие, — прокатился по залу рокочущий бас.

Дарт Вейдер облачил свои слова в доспехи дипломатии, которые прятали смысл столь же надежно, как черная дыхательная маска глухого шлема — его лицо.

— Порой, мальчик мой, я начинаю склоняться к мысли что ты предпочел бы, чтобы я вообще никому не доверял. Исключая тебя, разумеется, — проворчал Император.

Позади него, обрамленная гигантской рамой, вытягивала рукава Галактика, ослепительным костром пылал балдж, а ниже замерзшими волнами скованного льдом чернильного моря поднимались башни Центра Империи.

— Я заглядываю в сердца многих и вижу там только страх, — вздохнул Палпатин.

По тронному залу будто сквознячок пробежал. Взгляд глубоко посаженных глаз был направлен на пустую клетку, составленную из сведенных вместе суховатых пальцев.

— Так и должно быть. Но когда я смотрю в твое сердце, Вейдер, я вижу… нечто иное.

Сейчас он не был похож на правителя целой Галактики, скорее — на прячущегося под капюшоном нищего попрошайку. Палпатин разглядывал костяшки собственных пальцев.

— Нечто напоминающее… желание.

Принц Ксизор с трудом подавил улыбку. У фаллие-нов слово «желание» имело единственный и вполне конкретный смысл. Жестокая красота, резкие точеные черты лица, величественная осанка, комбинированные с богатым феромонами запахом, делали Ксизора желанным практически для любой женщины во вселенной. Он мог заставить любую из них делать все, что ему хочется. Фаллиен уточнил: гуманоидную женщину, отвечающую его понятиям красоты. Представительницы более отвратительных рас могли вздыхать сколько влезет, их эмоции его не волновали.

— Желание служить вам, учитель, — равнодушно произнес Дарт Вейдер, который, очевидно, с рождения не имел понятия о подобострастии. — И Империи.

— Разумеется, чего же еще, — Палпатин благосклонно улыбнулся; эффект получился потрясающий, не менее, чем от любой другой эмоции. — Но меня окружают те, кто желает служить мне. Ксизор, например…

Император указал на фаллиена.

— Он говорит те же слова, что и ты. И если ты ближе к тому, что осталось от моего сердца, мой мальчик, если я верю тебе больше, чем остальным, то причина совсем не в словах.

— Действия, — высокомерно обронил Ксизор, — говорят лучше слов. Судите о моей верности по тому, что я делаю ради Империи.

— И что именно? — полюбопытствовал Повелитель тьмы, поворачивая к фаллиену глухой шлем. — Суетитесь, бегаете по каким-то таинственным поручениям, которые даете сами себе. Занятное понятие о служении. Страх движет многими, но есть и такие, чье скудное хитроумие ограничивается кошельками. Преступники, воры, создатели личных империй… Вы знакомы с ними, Ксизор. Порой меня изумляет, как они клубятся вокруг вас.