Войны охотников за головами-1: Мандалорский доспех

Выступать против Вейдера, даже если тот присутствует в столь несущественной форме, как голограмма, все равно что воевать c жесткой радиацией, которая может содрать плоть с костей. Ксизор нервно сглотнул. Не в первый раз он почувствовал холодное прикосновение к своему горлу. Фаллиен постарался дышать ровнее, и, к его изумлению, воздух послушно набирался в легкие и выходил обратно. Но если бы Повелитель тьмы выпустил на свободу гнев в полной мере, силы воли могло и не хватить. Ксизору приходилось видеть, как высокопоставленные придворные и военные чины хватались за глотки, разевая рты и судорожно глотая воздух, словно дантуин-ские сарганы, выдернутые острогой из воды. Вейдер был слишком умен и осмотрителен, чтобы демонстрировать подобную мощь перед Императором. К чему искушать старика, вынуждая к соревнованию?

— Повелитель Вейдер ошибается, нет у меня таких знакомых…

Ксизор почувствовал, как беспомощно звучат его слова, и замолчал. И, как всегда, задал себе вопросы: сколько известно ситху, сколько он подозревает, сколько собрал доказательств? Глубокое презрение Вейдера к злоумышленникам и заговорщикам вошло в поговорку. Ксизор, правда, считал, что из всего можно извлечь пользу, и новый план построил на отношении Повелителя тьмы к наемникам и преступникам. Вейдер называл их паразитами, от которых следует избавить Галактику, и желательно одним махом. Свою собственную империю фаллиен создал как раз из тех отбросов, к которым с пренебрежением относился Дарт Вейдер. Если ни Император, ни его ближайший помощник не захотят пачкать руки, то он, Ксизор, избавлен от подобных терзаний.

— Я делаю то, что должен, — заговорил фаллиен, не греша против истины.

Тот факт, что он все еще стоял здесь, в личных покоях Императора Палпатина, а не пал жертвой ни хозяина, ни скорого на гнев Вейдера, означал, что дела «Черного солнца» еще не вышли на свет. Надолго ли? Ксизор повернулся к Императору.

— Эту жертву, — солгал он, — я приношу вам. Сами судите.

— Великолепно, — синеватые старческие губы раздвинулись в холодной улыбке. — Если бы вы не представляли для меня некоторую ценность, Ксизор, я бы вызвал вас сюда просто ради… стимулирующего воздействия, которое вы оказываете на Вейдера.

Куда уж дальше… он и так ненавидит меня до желания выпотрошить… Фаллиен покосился на неподвижную черную фигуру. Соперник ничем не ответил. Он вообще не отреагировал.

— Но вы все еще не ответили на мой вопрос, — прошелестел негромкий сухой шепот. — Я позвал вас не без причины. Давайте на некоторое время отложим выяснение, кто больше мне верен, вы или Дарт Вейдер. Вы сказали, что были заняты моими делами…

— Вашими, мой император, и вашей Империи.

— Это одно и то же, — Палпатин откинулся на спинку трона. — Что ж, хорошо. Вы не обсуждаете своих дел ни со мной, ни с Вейдером. Либо вы похвально инициативны, либо безрассудно неосторожны.

Шутливые интонации в его голосе исчезли.

— Сейчас у вас есть шанс убедить меня, что дело в инициативе.

Ксизор знал, что это время наступит. Одно дело уйти и запустить план в действие (что как раз оказалось легче легкого), но совсем другое — вернуться и оправдываться, когда жизнь и смерть зависят от красноречия. И, добавил про себя Темный принц, умелой лжи.

— Ваши владения велики, мой император, и столь же велика опасность, — под пристальными перекрестными взглядами фаллиен чувствовал себя прозрачным, как транспаристил, хотя повелителям Великой силы пока не удавалось заглянуть за щит, за которым укрывался Ксизор. — Ваша власть велика, но ее недостаточно, чтобы получить все, что хотите.

— Не слышу ничего нового, — утомленно пробурчал Палпатин. — Все мои адмиралы хором твердят то же самое. В отличие от Вейдера они, правда, не верят. Они сомневаются в существовании иной силы, отличной от той, которую можно выпустить на свободу, нажав на гашетку. Они сомневаются, даже когда испытывают на себе влияние Великой силы, вышибающей из них дух. Сомнения ослабляют и оглупляют.

Высушенные возрастом пальцы указали на Ксизора; внешне слабые и немощные, они и не думали дрожать.

— — Ты ведь не из тех дураков, не так ли?

Темный Принц отвесил поклон.

— Во мне нет сомнений, мой император.

— Вот почему я все еще слушаю, — ладонь Палпатина вновь легла на подлокотник, пальцы ласкали темное дерево. — Мое терпение таково, что я даже своих адмиралов выслушиваю, какие бы глупости они ни лопотали. Даже дураки время от времени изрекают мудрые вещи. Поэтому я и дал разрешение на новый проект. Они называли его Звезда Смерти…

— Лучше бы послушали меня, учитель, — дыхание Повелителя тьмы стало громче и злее, хотя слова все еще катились ровно. — Альянс набирает силу, а наши военные тратят время на глупости. Я говорил им, что Звезда Смерти даже в завершенном состоянии остается машиной, не более.

Он все-таки не удержался, голос-повысился в тоне; Вейдер сражался с собственным разрушительным норовом и скоро одержит победу.

— И я оказался прав, не так ли, учитель?