Воины Солнца и Грома

– Вима… Вима не степной богатырь, куда ему до Герая Кадфиза. Вима начитался яванских книг и сам стал хитер и труслив, как яван. Вима ползал на брюхе перед подземными гадами, лебезил перед Гермеем и его дочкой… Да, в лицо наследнику царства и победителю дэвов этого никто не скажет, зато за спиной говорят все! Так вот, я не буду жертвовать никем из вас. Тем более что я с девушками могу не успеть уйти от ракшасов, даже если вы все погибнете. Нас слишком мало. Поэтому мы все пойдем левым ходом и ударим первыми. – Он поднял перед собой меч. – Уланкат-Ортагн, громовержец, бог моих предков! У нас нет твоего грозового меча, дай же силу молнии нашим душам!

– Я постараюсь прикрыть вас от духовного зрения Шивасены, – сказал Хиранья.

– Скажи, Вима, кто убил моего отца? – тихим, прерывающимся голосом спросила Лаодика. – Я хочу это узнать перед тем, как мы войдем в Аид.

– Это сделал по приказу Гелиодора один из его кришнаитов, Аристодем, сын Никерата. Эврипидова «Геракла» он, помню, знал лучше меня. Из Долины Дэвов он не вернулся.

– Ты сам, как Геракл. Такой же сильный и такой же нескладный.

Вима почувствовал на своем плече шелковистые волосы гречанки и обнял ее своей широкой, сильной, как медвежья лапа, рукой.

– Да! И я буду, как Геракл, истреблять этих подземных тварей. Не мы, а они сейчас пойдут в Аид. И еще дальше – в Тартар! А вы с Михримах в бою держитесь рядом с Ларишкой. Охраняйте ее пока она будет стрелять из лука. Если что – с ней же и уходите.

Отряд вышел из пещеры на склоне холма, среди зарослей. Правее и ниже, у другого выхода, стояли с оружием наготове ракшасы в своих роскошных золотых уборах и пишачи – такие же клыкастые и рогатые, только ростом пониже и без золотых украшений. Были еще три худых, невзрачных и вовсе безоружных существа – бхуты. Верхний выход никто не караулил: Шивасена слишком полагался на свое духовное зрение. И когда сверху раздался боевой клич: «Улаккат!», саньясин от неожиданности и страха чуть не бросился бежать. Он знал: тохары, больше двух веков прожившие среди бактрийцев, даже между собой говорили чаще по-бактрийски, и если уж они призвали своего воинственного бога под его древним именем – значит, готовы на все.

Как стая соколов на воронье, кушанская дружина устремилась вниз по склону, и лес огласился звоном стали, свистом стрел, криками и ревом. Не выдержав натиска, пишачи побежали, следом подались вспять ракшасы. Чтобы остановить беглецов, Шивасена употребил заклятие против паники и создал на их пути завесу иллюзорного пламени. Демоны повернули назад. Убедившись, что перед ними только пятеро вооруженных мужчин, они окружили кушанских воинов, и тем пришлось стать спиной к спине. На счастье дружинников, пишачи не столько дрались, сколько ревели, корчили ужасные рожи и размахивали копьями и палицами. Эти пожиратели трупов в прошлой жизни были простыми людьми, проклятыми кем-нибудь, чаще всего по заслугам. Их шайка, забредшая с юга, с гор Виндхья, была обнаружена Шивасеной, который и велел им именем Шивы идти в бой против осквернителей святых мест.

Ларишка, стоя на склоне холма рядом с царевнами и жрецом, посылала в демонов одну меткую стрелу за другой. Трое бхутов, прячась в зарослях, подобрались к лучнице и выскочили из-за кустов: двое в облике огромных псов, а один – могучего быка. Парфянка при бегстве из пещеры Бога-Быка успела подобрать махайру, и теперь кривой клинок разрубил в прыжке одного из псов. Второй повалил тохарку и вцепился ей в плечо, разрывая мощными зубами кольчугу, но кинжал Лаодики тут же вонзился ему в шею. Бык-оборотень устремился на Хираныо. Тот проворно отпрыгнул в сторону, произнес заклинание, и перед ним вместо могучего животного оказался худой лысый человечек, стоящий на четвереньках и ревущий по-бычьи. Увидев грозно простертые руки чародея, бхут проворно обратился в зайца и стрелой помчался в чащу, подальше от сражения.

А внизу дружинникам приходилось все хуже. Палица, брошенная одним из пишачей, ударила Ардагаста в голову, и он опустился на колени. От топора ракшаса его спас длинный клинок Вишвамитры, отбивавшегося при этом кинжалом еще от одного врага. Вдруг из чащи донесся шум, треск ветвей, и на поле боя появились четверо. Впереди бежал кряжистый сильный карлик с тяжелой палицей в мускулистой руке. За ним – двое парней богатырского роста и сложения, вооруженные древесными стволами. Четвертый был ракшас, на медной физиономии которого выделялся мясистый огненно-красный нос. В каждой из рук он сжимал странное оружие: часть черепа антилопы с острыми рогами. Под ударами огромных дубин затрещали ребра и черепа пишачей, ломались, как щепки, их копья. Красноносый ракшас с быстротой молнии отбивал удары копий и палиц и вонзал рога антилопы в тела врагов.