Воитель

Архангел Михаил не проявлял ко мне особого интереса, если не считать его реакции, когда я появилась в его постели голой. Мне стало стыдно, он был более чем способен сопротивляться. Я никогда больше не поставлю себя в такое положение. Не имело значения, что у меня, казалось, развился эквивалент подростковой влюблённости в него. Я не собиралась предлагать себя снова. Я хлопнула дверцей шкафа как можно сильнее и рывком открыла холодильник, мои руки были горячими и их покалывало.

Ой. Сильнее, чем я посчитала в своей слепой ярости. Верхняя петля сломалась, и дверь повисла криво.

У холодильника не было отдельной морозилки, только небольшое отделение в центре. Никакого мороженого, только кубики льда, и хотя моё разочарование и ярость пылали так же горячо, как и мои руки, я сомневалась, что кубики льда помогут.

— Какого чёрта ты там делаешь? — спросил Михаил приглушённым рёвом.

— Выплескиваю своё разочарование, — огрызнулась я, выдернув вторую петлю и с удовлетворительным грохотом швырнув дверцу холодильника через маленькую кухню.

Из гостиной не доносилось ни звука. Я рывком открыла другой шкаф, схватила одну из тарелок и швырнула её через всю комнату. Как ни странно, грохот был более приятным, чем тяжёлый звук двери холодильника, и я потянулась за другой.

Руки сомкнулись на моих запястьях и развернули меня к Михаилу, его лицо было грозным. Я попыталась ударить его коленом, у меня не осталось никакого чувства справедливости, и он уклонился от сокрушительного удара в последний момент, пламя ярости в его глазах становилось всё жарче. Он сильно встряхнул меня, и я прикусила язык. В ответ я ударила головой ему в подбородок, получив огромное удовольствие от его приглушённого крика боли.

Он ещё раз встряхнул меня, сжимая запястья так сильно, что мои руки онемели.

— Может хватит? — яростно потребовал он.

— Даже близко нет, — огрызнулась я.

И тут мы оба замерли. Он посмотрел на меня сверху вниз, недоумение и ярость исчезли с его лица. Изо рта у него текла кровь.

— Вот дерьмо, — сказал он.

Он отпустил мои запястья. Я не знала, попытается ли он уйти, но не собиралась давать ему такого шанса.

— О, действительно, дерьмо, — сказала я, мои глаза вызывающе смотрели на него.

Его губы на моих были жёсткими и яростными, и я почувствовала вкус его крови. Это должно было привести меня в ужас. Но этого не произошло. Я обняла его за шею и поцеловала в ответ, позволив своей крови смешаться с его, и мгновение спустя он поднял меня и посадил на кухонный стол, двигаясь между моих ног. Его руки скользнули под мою футболку и коснулись моей груди, и я застонала в его рот, горячее удовольствие наполнило меня. Я так сильно нуждалась в этом, мне нужно было, чтобы его тело прижималось ко мне, мне нужны были его пальцы, сжимающие мои соски, мне нужна была твёрдая выпуклость его члена между моих ног.

Я крепко держалась за него, почти боясь, что он вырвется, но сейчас он уже не сопротивлялся. Он поднял лицо, кровь на его нижней губе была размазана.

— У тебя кровь на губах, — произнёс он грубым голосом.

Он наклонился и лизнул меня, поймав капли языком.

Я знала, что это испытание. Но это было легко. Я уже давала ему свою кровь, заставила его взять. Я не испытывала никаких брезгливых колебаний. По правде говоря, когда он взял кровь из пореза, который я сделала на своей плоти, ощущение было тревожно эротичным. Я хотела, чтобы он сделал это снова.

Он рукой скользнул между нами и задрал юбку до моих бёдер.

— Чёрт, — снова пробормотал он, наткнувшись на нижнее бельё.

А потом трусики исчезли, соскользнув с моих ног и пролетев через комнату, приземлились на выброшенную дверцу холодильника с гораздо меньшим шумом.

Мне хотелось прикоснуться к нему. Я хотела поцеловать его, пососать, попробовать на вкус, но всё происходило слишком быстро, и когда он прикасался ко мне, я горела, горячая и сладкая, нуждаясь в большем.

— Господи, — выругался он, когда я выгнулась навстречу ему, и я ощутила ошеломление.

Христианство, казалось, не имело ничего общего с Падшими или странными мирами, в которые я была изгнана, но затем всё это покинуло меня, когда он скользнул своими длинными пальцами внутрь меня.

Я разлетелась на куски, издав низкий, пронзительный вопль, и он поймал крик с моих губ, впитывая его. Издалека я услышала лязг пряжки его ремня и скрежет молнии, а затем он оказался внутри меня, скользнув глубоко, обхватив мои ноги вокруг своих узких бёдер. Я уже была влажной, возбуждённой, моё тело принимало её, и я вцепилась в него, потрясённая. Я чувствовала себя лодкой в бурном океане, дрейфующей в буре ощущений, настолько сильных, что я могла сосредоточиться только на его теле и на том, что оно делало со мной. Я чувствовала, как мои соски сжимаются, почти болезненно, когда он входил в меня снова и снова, и у меня перехватывало дыхание, всё моё существо сжималось в пучок всепоглощающих ощущений.