Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо

– Вы кто? – спросила я у незваного мачо.

– Вы же сами просили помощи у Игоря Коврова! – возмутился мачо. – И я не мог отказать по старой дружбе.

– Говорите по-английски или по-испански! – потребовал Джек. – При чём тут Игорь?

– Я позвонила ему с просьбой о помощи, когда не знала, что делать. Когда Алисия Эванс выяснила, что на заводе здесь забастовка… У какого-то Санчеса…

– То есть они знали? – опешил Джек.

– Да, с самого начала.

Лицо Джека потемнело, словно свет заслонила хмурая туча.

– Я предупреждаю, время у меня ограничено и я не всесилен, – встрял мачо на английском.

Джек улыбнулся по-деловому, перешёл на испанский. И, практически на ходу натянув штаны, которые я успела выложить на кровать из его чемодана, увлёк гостя на балкон. Кроме пары слов и имени Коврова я ничего не поняла из их разговора. Как-то это не честно.

Разговор у них был короткий, но видимо содержательный. Чёрт, когда я уже испанский выучу?! С другой стороны, впечатлений у меня уже было и так выше крыши на сегодня, аж голова кружится!

Также по-деловому Джек проводил нашего агента до двери, крепко пожал руку и закрыл за ним двери. А затем выглушил так и стоящую на столе открытую бутылку с водой. Улыбнулся.

– Ну, балерина… – покачал головой. – Кого ты ещё о помощи просила?

– Алешу Феклистова из спецназа, его сестру, чтобы папу-министра попросили слово замолвить. Вроде ж между Россией и Венесуэлой отношения нормальные, Меделин, Тома, Уилла Баррела, а потом Марию из продаж и местных женщин…

Джеку ничего не оставалось, как проморгаться.

– Ах ты ж, балерина! – проговорил он восхищённо. – ФСБ такого ценного работника потеряли! А я приобрёл… – и снова притянул меня к себе. Поцеловал нежно-нежно. – И не отдам никому. Все в пролёте… Навсегда. Только придётся больше не пропадать, а то вокруг тебя всякие… такие появляются. Не фиг им возле тебя делать…

Я покраснела от удовольствия, хотелось запрыгнуть к нему на шею, как на дерево, но мой любимый мужчина был ещё слишком бледен.

– Не пропадай. Давай ещё поспим, а?

– Давай, – согласился он. – А потом поедим.

Но в дверь снова постучали. Брови Джека изумлённо изогнулись, а на лице появилась заинтригованное выражение.

– Кто там на этот раз? Президент или российский посол? – спросил он, хмыкнув.

Но на этот раз оказался посыльный. Фрукты принёс.

Глава 22

Я люблю белое постельное бельё. И гостиничный запах тоже люблю. И утренний щебет птиц, и прохладу в открытое окно. Но больше всего на свете я люблю, когда мой любимый мужчина смотрит на меня сияющими глазами, пахнет морем и лежит вот так рядом совсем голый.

– Ты – моё море, – сказала я, придвигаясь.

Джек улыбнулся, убрал мне прядь за ухо.

– А ты моё всё. – И тоже придвинулся.

Наши глаза были близко-близко, кожа к коже. Пальцы по спине нежно. Счастье, когда он рядом, когда нечего скрывать, нечего строить из себя… Счастье – быть открытой. Но только с ним!

– Почему ты не испугалась? – спросил он, целуя мои пальцы.

– Я испугалась. Я жуткая трусиха, на самом деле.

– Но ведь ты приехала…

– Потому что испугалась, что тебя со мной больше не будет… А я хочу только тебя.

– Малышка… – Огромные глаза Джека говорили так много, и даже показалось, что в уголке глаза что-то блеснуло. – Прости меня.

– За что?! – Я даже приподнялась.

– Я даже не спросил, как ты… – Он поцеловал мой живот, обнял меня обеими руками и прижался щекой к бедру. – Ты рисковала из-за меня. Поверить не могу!

– Всё хорошо. – я провела рукой по его упрямым, смоляным волосам. – Индианка-шаманка сказала, что у нас будет мальчик. Крепкий духом и здоровенький. Представляешь?

Вместо слов Джек принялся зацеловывать мой живот, бёдра и добрался до ложбинки между ног. Я закусила губу и пробормотала:

– Ты же устал…

– Уже отдохнул. И очень проголодался, – улыбнулся лукаво Джек и наклонился к моим бёдрам. Потом к груди, промурчал игриво: – Такая большая стала. Эмм…

– Я… ты… потому что… – и потом я забыла, что хотела сказать, потому что стало так ласково и сладко, что слова потерялись.

Пусть. В жизни только и есть, что сейчас! Интриги, заводы, пароходы подождут. Весь мир подождёт! И снова мы зажглись друг от друга, как два факела. В горячей Венесуэле и кровь быстрее бежит. А мы ведь оба и без тропиков сумасшедшие, но кровать не сломалась… Уже плюс.

Только потом, когда мы оба стояли под душем, ублажённые и счастливые, я сказала:

– Это всё было специально. Я так думаю.

– Что?

– Забастовка. То что ты оказался заложником, и никто из штаб-квартиры пальцем не пошевелил.

– Да, и кажется я догадываюсь, почему. – Джек ступил на кафель и принялся ожесточённо растираться полотенцем. – Сейчас поеду поговорю с одним заговорщиком. Расколется, он хлипкий. Мне нужны имена.

– Майк Девенпорт, – сказала я, выключая воду. – Он планировал стащить твой отчёт с внутренним расследованием по продаже акций.

Джек воззрился на меня.

– А ты откуда знаешь?

– Ну-у, я его у него стащила из-под мышки, когда он выходил из твоего кабинета в Нью-Йорке.

– Опа… Что он там делал?