Вокруг света без виз

Проведя первую ночь на берегу моря под шум волн и шелест пальм, мы утром быстро собрали палатку и отправились в путь. Но уйти далеко не успели. На нас быстро надвигалась огромная темная туча.

Пришлось применить «индейский» метод — единственный способ остаться сухим во время тропического ливня. Мы разделись догола и накрыли вещи палаткой. Ливень был сильный, но короткий. Через несколько минут выглянуло солнце. Оставалось только надеть сухую одежду (футболки и шорты) и отправиться в путь.

Мы вступали на автономную территорию индейцев-карибов. Именно эти индейцы населяли Карибские острова до появления здесь европейцев. Правда, сами они не были аборигенами, а буквально за несколько веков до Колумба сами переселились с континента (из района современной Гвианы). Они колонизировали острова, перебив и съев (они были каннибалами) местных жителей араваков. Но заимствовали у них язык.

Европейцы тоже особо не церемонились. Действовали так же нахраписто и активно, как и по всей Южной Америке. Индейцев, которых тогда считали дикарями, крестили и заражали европейскими болезнями. Их пытались заставить работать на плантациях, а когда они отказывались, уничтожали. В лучшем случае — в приступе человеколюбия и гуманизма или из-за нехватки солдат — вытесняли с насиженных мест в дикие неосвоенные районы.

Индейцы-карибы считались одними из самых воинственных и агрессивных из индейцев Америки. Они без энтузиазма встречали «понаехавших». Но европейцы, если за что берутся, то делают это методично и настойчиво. Плюс огромное превосходство европейских народов в уровне технологического развития. Поэтому всего за пару веков все острова Карибского моря были очищены от индейцев.

Впрочем, европейцы, можно сказать, действовали из альтруистических соображений. Острова они очищали не для себя, а для… африканских негров. Именно их потомки сейчас и составляют большинство местных жителей. Однако индейцам от этого было не легче.

Индейцам нужно было не воевать, а прятаться. Так они могли бы продержаться до тех пор, когда в Европе восторжествовало представление о том, что все люди — братья. Это удалось только индейцам-карибам на острове Доминика. Во многом благодаря тому, что этот остров оказался не очень удобным для создания плантаций и поэтому мало кого интересовал.

Да и сами индейцы держались здесь обособленно, не смешиваясь ни с европейцами, ни с привезенными ими африканскими рабами. Французский миссионер Раймонд Бретон, который жил с ними с 1642-го по 1653 год, писал, что сами не называли себя карибами. У них было два слова: калинаго — для мужчин и калипонам — для женщин. Поэтому этих индейцев иногда называют не карибами, а племенем калинаго.

В начале XX века выяснилось, что индейцы-карибы, к тому времени сохранившиеся только на Доминике, находятся на грани вымирания. Уцелевших — по примеру американских индейцев — в 1903 году поселили в Карибскую резервацию, позднее переименованную в Карибскую территорию. Конечно, место для нее выделили на диком западном побережье, а не на восточном, где находятся все мало-мальски крупные населенные пункты и пригодные для обработки пологие участки земли.

Сейчас в Карибской территории, протянувшейся вдоль берега моря от деревни Синеку на юге до деревни Батака на севере, живет около 2000 индейцев из племени калинаго.

У индейцев до сих пор нет частной собственности на землю. Ее нельзя ни купить, ни продать. Каждый член племени имеет право на участок земли для строительства дома и огорода или сада. Для того чтобы стать временным арендатором и получить бесплатно свободный участок земли (если земля не обрабатывается в течение года, она считается свободной), нужно всего лишь подать заявку в Совет.

Даже во временное владение передаются лишь участки земли, расположенные в узкой прибрежной полосе. Большая же часть Карибской территории принадлежит сразу всем. В этом мы убедились и сами, как только вступили на Карибскую территорию. Нам сразу же стали попадаться огромные деревья манго, растущие вдоль дороги сами по себе, вне пределов приусадебных участков. Земля была устлана толстым слоем листьев. Поэтому большая часть упавших плодов оставалась неповрежденной. Вся обочина была ими завалена.

У входа на маленькую банановую плантацию висел самодельный плакат на английском языке: «Граждане! Не ешьте все мои бананы! Оставьте немного и мне. У меня же больше ничего нет. Это вся моя еда!» Сразу видно, что никакого «врожденного» уважения к частной собственности здесь нет. Поэтому мы тоже особо не церемонились, устанавливая на плантации свою палатку. Правда, к просьбе отнеслись серьезно и бананов есть не стали. Мы в тот день и так явно переели манго.

Мы шли пешком. Здесь никто никуда не спешит. Да и спешить-то некуда: ни фабрик, ни заводов, ни даже офисов нет. С одной стороны от дороги тянулся дремучий лес, с другой — стояли сколоченные из деревянных ящиков и кусков фанеры, а у самых богатых сверху еще и обитые распрямленными жестяными банками, неказистые одноэтажные домики под рифлеными железными крышами.