Вокруг света по меридиану

То ли появление солнца сделало меня необычно оптимистичным, то ли поверхность льда в тот день стала заметно улучшаться, не могу сказать, но я почувствовал, что теперь у нас есть шанс быстрее продвигаться вперед, используя легкие мотонарты. Наши 640-кубовые машины все еще стояли там, где мы оставили их. Когда в последний раз Карл пролетал над нами, то сообщил следующее:

«Я не могу приземлиться там еще дней десять, потому что лед выглядит как разбитое стекло и „скиду“ торчат посреди этого хаоса. Я надеюсь, что подвижка прекратится, иначе мы потеряем машины».

Пока что в нашем распоряжении были «игрушечные» машины, прозванные в Алерте «эланс», и Джинни радировала, что их доставят нам на следующий день, если позволит погода и состояние льда. Симон уже отправился в гараж, чтобы подготовить машины. Он решил оставить их на ночь внутри, чтобы было легче запустить их утром.

В три часа утра зазвонил будильник Джинни, и она соскочила со своей «кушетки», чтобы, по своему обыкновению, связаться с ледовой группой. К тому времени между ее комнатой и канадским лагерем, расположенным в трех километрах южнее, уже была проведена телефонная связь. Около четырех раздался звонок. Это был дежурный по канадскому лагерю:

«Мне кажется, что в районе ваших хижин пожар. Я отчетливо вижу языки пламени».

Джинни поблагодарила его и, взглянув в разукрашенное морозом окно, увидела оранжевое зарево над гаражом. Собаки тоже почувствовали что-то неладное. Большая черная Тугалук забилась от страха под стол, а крошка Бози принялся отрывисто лаять.

Забыв о морозе, а было — 40 °C, Джинни бросилась к гаражу и попыталась отодвинуть скользящую главную дверь. Позднее она рассказывала:

Внутри было сплошное пламя, дым просачивался через все щели в стенах, языки огня играли в окнах. Я закричала «Пожар!», но никто не услышал меня. Я зашла с тыла, туда, где у самой стены выстроились восемь сорокапятигалонных бочек с горючим. Когда-то мы пытались передвинуть их, но потом оставили в покое, и они простояли так много лет, глубоко вмерзнув в лед.

Джинни все еще надеялась спасти драгоценные «эланы», но было слишком поздно — гараж был охвачен пламенем. Научное оборудование, включая ценные сейсмографы, погибло так же, как и машины, запасные части, рационы и все прочее снаряжение, над улучшением которого я трудился всю зиму, в том числе трапы для преодоления ледяной «каши» и разводий. Джинни попробовала применить огнетушители, но с равным успехом она могла бы попытаться заплевать адское пламя.

Бросившись назад к хижинам, она разбудила Симона, Карла и Беверли Джонсона (одного из киношников). Однако их усилия ни к чему не привели. Карл, который повидал не один пожар на арктических базах, писал:

4 марта принесло нам великолепный восход солнца после долгой арктической ночи. Джинни разбудила меня и Симона сильным стуком в дверь и криками о том, что в гараже пожар. Я выпрыгнул из постели в чем был и выглянул в дверь. Но когда я увидел, что языки пламени выбиваются наружу и уже лижут крышу, я понял, что все надежды спасти хоть что-нибудь улетучиваются вместе с дымом пожарища. Возможно, что наши усилия завершить экспедицию также пойдут прахом. Я поспешно оделся потеплее, потому что было — 40 °C, а затем нам оставалось лишь наблюдать за тем, как все обращается в дым.

Покуда они наблюдали за происходящим, взорвались восемь бочек бензина, затем началась произвольная пальба сигнальными ракетами, а чуть позже для еще большего оживления спектакля в воздухе засвистели 7,62-миллиметровые винтовочные пули. Как мы узнали позднее, в течение того часа, на который пришелся пик пожара, американская служба радиоперехвата подслушала сообщение русских о том, что в Алерте замечен пожар. Таким образом, если бы Джинни не предупредил бдительный канадец, русские узнали бы о случившемся раньше ее. Вероятно, мы так и не установим причину этого несчастья. Симон считал, что виновата электропроводка.