Волчья кровь (СИ)

    Это беспокоило многих и многих волков, и стало проблемой всего нашего племени. Истинные пары: когда альфа и омега испытывают непреодолимое влечение друг к другу, и остаются вместе навсегда, появлялись все реже и реже. В попытке продолжить род, альфы покрывали омег не связанных с ними, но волчата от такого союза неизменно рождались бетами - прекрасными и надежными охотниками, но, увы, не вожаками стай и не производителями детей. Охотниками, необходимыми для выкармливания потомства, но бессмысленными потребителями, когда потомства нет.

    В помете всегда рождались беты, наряду с альфами и омегами, но теперь, после этих отчаянных попыток увеличить нашу популяцию, количество бесполезных волков возросло в разы. И немногочисленная добыча стала исчезать.

     Тот лось, которого мы гнали, был единственной возможностью забить оглушающий голод, который терзал мою стаю уже полторы недели. Не насытиться, конечно: шестисот килограммов мяса хватило бы на двух-трех волков, причем бет, и точно не на всю стаю.

    Во мне, альфе по рождению и по праву боя, было пятьсот килограммов мышц и костей, туго обтянутых кожей. Люциан - второй из трех альф в моей стае, был меньше меня, но сожрал бы в полтора раза больше, это точно. Накормить досыта еще и Салтара - это надо бы валить еще одного лося.

    Раньше дичь в наших лесах водилась в избытке. Мы даже обменивали мясо на зерно, не растущее в занесенных снегом северных лесах. Теперь же Общины, в состав которых входило от двух до десяти стай, голодали. Города, где до этого кишела жизнь, опустели, в них оставались только омеги да несколько бет, для защиты. Все остальные уходили на охоту, и границы территорий, ранее бывшие расплывчатыми, теперь охранялись строго и неукоснительно.

    Но еды все равно не хватало. К тому же вражда Общин только ослабляла и без того ослабленные стаи.

    Впрочем, некоторые были не против подраться. Я точно знал, что Люциан, пользуясь своей мнимой защищенностью, часто ходит по пограничным территориям.

    Салтар, бегущий к северо-востоку от нас, провыл, что видит добычу. Волк из моей группы взбудоражено тявкнул, не потрудившись опустить морду в землю. Я не сбавляя хода, развернулся и рванул его зубами за ухо. Он сдержался и не взвизгнул, хотя было видно, что мой поступок стал для него неожиданностью, и я решил не наказывать дурака-бету в полной мере. Не время. К тому же он был не виноват, что родился от омеги, который, поддавшись безумию течки, отдался не связанному с ним альфе. Не виноват, да, но кровь его была жидкой, словно вода, а клыки мелкими, как у омеги. Да и охотником он был неважным.

    И то, что я был готов терпеть от омеги, я не собирался сносить от беты в своей стае. Никогда.

    Сильный запах крупного зверя ударил в нос, и я замедлил стремительную рысь. Загнанная добыча стояла, покачиваясь, у зарослей ивы, густо растущей по берегу ручья, и было ясно видно, как сильно она устала. Сердце лося набатом отдавалось у меня в ушах и я почти слышал, как оно перегоняет кровь этого могучего самца, всего на полметра выше меня в холке. Славная вышла охота.

    Я замер, краем глаза замечая, как Маркус останавливает остальных, нетерпеливых щенков, не умеющих ждать. Он был лучшим из охотников, настоящим бетой, рожденным от истинной пары волков, и я всегда мог на него положиться.

    Белая шкура Салтара мелькнула сбоку и растворилась в лесных тенях. Я беззвучно переступил лапами по хрустящей от ночных заморозков листве, и, пригнувшись, прополз полметра, незамеченный зверем.

    Не то чтобы я не смог справиться с ним в лобовой атаке: мне вряд ли повредили бы двухметровые заостренные рога, но все же эта добыча заслуживала чести умереть по всем правилам охоты.

    Я почти прыгнул, когда из-под укрытия лесной тени с ревом вылетел Люциан и сомкнул пасть на шее обезумевшего от страха и боли лося.

    Я почувствовал, как в душе поднимается волна ослепляющего гнева. Это была моя добыча! По праву охоты, по праву боя, это была моя добыча!

    Тело само бросилось вперед, и кто знает, чем бы закончилась эта охота, если бы мне под ноги не кинулся Салтар. Он схватил меня за холку, тут же отпустил, пригибаясь и избегая укуса, покорно подставил шею и прижал уши, и хотя я знал, что он сделал это специально и не всерьез, гнев все равно улегся.

    Лось уже умер, хоть и не так, как положено, и теперь из-за этого мерзавца мы будем есть мясо с привкусом страха и боли. Просто замечательно. Но так не пойдет.

    "Ты, тупой щенок плохо текущего омеги, - рыкнул я, поднимая холку и надвигаясь на заметно струхнувшего Люциана. - Отойди от добычи Общины!"

    Стая взвыла укоризненно и разочарованно, но я менять решение не собирался. Мясо, все без остатка, достанется живущим в городе омегам. И точка.

    Я клацнул пастью в сторону Маркуса и он, поняв намек, кувыркнулся через голову, перекидываясь в невысокого, крепко сбитого парня. За ним с неохотой последовали остальные беты, затем Салтар, сразу же убравший за спину длинные белые волосы.