Волчья звезда

- До какой-то степени так оно и есть.

- Да. Но они решили бы, что мы попытаемся его оживить. Что-то в этом роде.

- А его можно было реанимировать?

-Нет. Староста разворотил ему всю грудную клетку этим своим осиновым колом.

- А до этого?

- Не знаю. Полагаю, нет. Да и зачем? Это ничего не дало бы. Что показали приборы, Амос?

- Ничего. Никакого чужеродного присутствия. Наташа уверяет, что она тоже видела что-то такое и даже снимала на камеру, но кристалл ничего не зафиксировал.

- Нарушения магнитного поля?

-Возможно. Какие-то возбуждения во всяком случае зарегистрированы. А вы что видели?

- Это трудно описать. Нечто, вроде… линзы с размытыми краями, или… Перспективу было трудно оценить, но ясно, что очень большая.

- Насколько большая? Как мобиль?

- Нет. Как этот замок

- Оптический эффект? Это все-таки горы - тут наверняка могут возникать воздушные линзы.

- Не знаю. Может быть, но мне почему-то кажется, что это нечто иное. Там, внутри, что-то двигалось Наверняка двигалось Может, это и есть то, что мы ищем, Амос?

- Почему тогда оно до сих пор никак себя не проявляло?

- А должно было?

Коменски провел по лицу ладонью.

- Не знаю. Я запрошу Лагранжа, может, они слышали о чем-то в этом роде

- Вообще-то оно похоже на ту чушь, которую порола та девчонка, воспитанница Дианы - помнишь, Улисс рассказывал? Мы ему еще сказали тогда, что ни о чем подобном тут не слышали. Скажи, а ты не думаешь, что это имеет какое-то отношение к пропавшей группе?

- Кто знает? Меня смущает то, что показания такие неопределенные. Правда, этот всплеск… Он был зарегистрирован незадолго до появления вашего феномена. Но ты же знаешь, они уже наблюдались. Спорадически.

- Почему бы тебе не расспросить Гидеона? Он тоже все видел. Он подтвердит.

- Гидеон дестабилизирован. У него сильный шок. Оливия ввела ему успокаивающее - по меньшей мере несколько часов его нельзя беспокоить.

- Он говорил, у него такое чувство, будто за нами наблюдают. Я ему не поверил.

“Может, мы нашли, - подумал Симон, - наконец-то нашли”. Но он не испытывал ни радости, ни торжества. “Коменски, похоже, тоже не в восторге”, - подумал он. А вслух сказал:

-А Наташа?

- Пока держится.

- Нам нужно торопиться.

- Да. Ты бы поговорил с ней, а? Просто так… - Коменски на миг замолк, потом добавил: - Я хочу свернуть лагерь. Присоединиться к Лагранжу. Здесь опасно. Сам видишь.

-Но…

- Это все-таки был мираж.

-Амос, нельзя так сразу… Послушай, ведь все эти легенды - мы их просто неправильно истолковали.

- Хватит с нас Винера. Он уже пытался их истолковать. Ты понимаешь, что может случиться?

- Мы все это понимаем. Но у нас нет выхода. Ты надеешься, что группа Лагранжа нарыла что-то дельное?

Коменски пожал плечами.

- Нет. Но чем нас остается меньше, тем… сам знаешь. Ладно. Я даю тебе три дня, Симон. Потом мы снимаемся с места.

- Неделю.

- Три дня, - отрезал Коменски.

- Хорошо, - сказал Симон, - черт с тобой. Три дня.

- Да… кстати… Когда Гидеон придет в себя, сходите туда…

- Зачем?

- Возьмите анализатор. Вообще… посмотрите.

- На что там смотреть, Амос? Мы же и так знаем…

- Мы не знаем. Только предполагаем. И если займетесь этим, то постарайтесь не попасться на глаза местным, ладно?

- Да никто из них теперь туда и не сунется.

- Хорошо.

-И не… увлекайся. Мне бы не хотелось потерять еще и тебя.

- Да ладно, - сказал Симон, - все в порядке.

*

- Зачем он это сделал? - спросила Наташа. Глаза у нее были сухие и блестящие, руки беспокойно перебирали распечатки на столе.

- Не знаю, - сказал Симон, - не знаю… Она тихо проговорила, обращаясь скорее к себе, чем к нему:

- Он был такой… доверчивый… “Да, - подумал он, - это, пожалуй, верное слово”.

- Это все из-за них, - она поглядела на него исподлобья, - из-за этих…

- Вовсе нет, - возразил он, - чтобы додуматься до такого, не надо было ходить в деревню. Достаточно было просто порыться в архивах.

Она, казалось, не слышала.

- Я их ненавижу, - мрачно сказала она. - Они… уничтожают нас. Разве ты не чувствуешь?

- Скорее, наоборот. Это мы несем для них опасность. Нам нужно быть осторожней, Наташа.

- Все из-за нее, - подбородок ее дрогнул, - все из-за этой девки!

- Ядзи? - удивился он. - Опомнись, ее уж нет давно. Она пострадала первой.

- Все равно, - упрямо сказала она, - все равно. Это… неправильные люди… Он был прав, Винер.

Симон покачал головой.

- Нет, - сказал он и осторожно вышел, оставив ее стоять посреди пустой комнаты.

*

Тропу к деревне пересекала свежая полоса вывороченной земли - чтобы подойти к воротам, ему пришлось пересечь ее. Полоса тянулась в обе стороны, сколько хватало глаз, опоясывая деревню с наружной стороны ограды; полоса была широкая, и когда он подошел к калитке, ноги его были измазаны по щиколотку. Между спутанными корнями запаханной травы копошились жирные дождевые черви.

Улица была пуста; одна-единственная встреченная им женщина, несшая коромысло с ведрами, отпрянула в сторону так резко, что вода из ведер выплеснулась на дорогу.

Старуха по-прежнему стояла на крыльце - казалось, она так и не уходила оттуда с тех пор, как он прошел по ведущей к дому тропинке вслед за Михеем с его скорбной ношей.