Волчицы из Машкуля

Когда мэр Ла-Ложери, к своей огромной радости, почувствовал под ногами палубу, перед ним тут же выросла человеческая фигура, лицо которой он не мог разглядеть из-за толстого шерстяного шарфа, завязанного под воротником брезентовой куртки; однако, увидев, с каким почтением перед ним стоял навытяжку юнга, сообщивший о прибытии помощника и незнакомца, он решил, что это и был капитан.

— Кто это? — спросил он у рыбака, бесцеремонно осветив лицо арендатора сигнальным фонарем, который передал ему юнга.

— Он прибыл по поручению того, кого вы знаете, — ответил помощник капитана.

— Ну и ну! — продолжал капитан. — У тебя, верно, что-то с клюзами неладно, если ты решил, что молодой двадцатилетний юноша может иметь габариты этого типа?

— Я и в самом деле не барон де ла Ложери, — ответил Куртен, поняв смысл морского жаргона, — я лишь его арендатор и доверенное лицо.

— В добрый час! Это уже больше похоже на правду, но еще не совсем.

— Мне поручили…

— Тысяча чертей! Я не спрашиваю тебя, тюлень несчастный, что тебе поручили, — заметил капитан, сплевывая на палубу черноватую слюну, чтобы выругаться вволю, — я сказал, что это похоже на правду, но еще не совсем.

Куртен с удивлением взглянул на него.

— Ты понял, да или нет? — спросил капитан. — Если нет, то выкладывай поскорее, и тебя тут же доставят на берег со всеми почестями, которые ты заслуживаешь, — получишь пару ударов плетьми пониже спины.

Куртен понял, что баронесса де ла Ложери, по всей вероятности, условилась с капитаном "Молодого Карла" о пароле, и он был ему неизвестен. Он почувствовал, что пропал и его планам не суждено было сбыться, если не считать того, что, попав в ловушку, словно лиса, польстившаяся на приманку, он теперь предстанет перед молодым бароном в своем истинном обличье.

Мэр Ла-Ложери попробовал выкрутиться из переделки, в которую он попал, и придал своему лицу идиотское выражение, пытаясь прикинуться этаким простачком-крестьянином, чья наивность доходит порой до глупости.

— Боже, мой дорогой господин, — сказал он, — да я ничего больше и не знаю! Моя добрая хозяйка сказала мне: "Друг мой, Куртен, ты знаешь, что молодой хозяин приговорен к смертной казни. Я договорилась с одним храбрым моряком вывезти его из Франции. Но нас, по-видимому, выдал предатель. Беги скорее и передай это капитану шхуны "Молодой Карл", которая стоит напротив Куерона за островами". Я и помчался со всех ног и больше ничего не знаю.

Раздавшееся в это мгновение впереди корабля громкое "Эй!" не дало капитану ответить Куртену так энергично, как он хотел. Он обернулся к стоявшему рядом с фонарем в руках юнге, слушавшему, разинув рот, разговор своего хозяина с Куртеном.

— Шельма, негодяй, что ты здесь делаешь? — разразился бранью капитан, сопровождая свои слова ударом, который пришелся юнге благодаря проворству, с каким сей юный кандидат в адмиралы успел увернуться, по мягкому месту, и тот покатился до люка. — Вот как ты несешь вахту.

Затем, обернувшись к помощнику, он приказал:

— Без пароля не берите на борт.

Однако не успел он закончить фразу, как только что окликнувший моряков человек, воспользовавшись веревкой, с помощью которой поднимали на борт Куртена, ибо она по-прежнему свешивалась за борт, неожиданно появился на палубе.

Взяв фонарь, который юнга поставил на палубу и который, благодаря Провидению, не погас, капитан направился к незнакомцу.

— По какому такому праву без разрешения вы посмели подняться на борт моего корабля? — воскликнул он, схватив незнакомца за воротник.

— Я поднялся на борт потому, что у меня здесь есть дело, — ответил мужчина с апломбом человека, уверенного в правомерности своих действий.

— Что тебе здесь надо? Выкладывай побыстрее!

— Вначале отпустите меня. Можете быть уверены, что не сбегу, так как я сам к вам пришел.

— Тысяча чертей! — закричал капитан. — Если тебя держат за воротник, это еще не значит, что тебе заткнули рот.

— Я не могу говорить, когда меня держат за воротник, — ответил незнакомец, нисколько не робея перед моряком.

— Капитан, — сказал помощник, подключаясь к их разговору, — мне кажется, черт возьми, что вы несправедливы. У того, кто хочет лавировать, вы требуете поднять флаг, а тому, кто готов это сделать, вы вяжете узлы на фале.

— Ты прав, — ответил капитан, выпуская из рук незнакомца, в котором наши читатели уже, вероятно, узнали настоящего посланца Мишеля, то есть Жозефа Пико.

Порывшись в кармане, Жозеф достал платок, который ему вручил молодой барон, и передал капитану "Молодого Карла"; развернув платок, моряк стал считать количество завязанных концов с таким усердием, словно перед ним были деньги.

Куртена пока оставили в покое, и он внимательно следил за происходящим, стараясь ничего не упустить.

— Ладно, — произнес капитан, — у тебя все в порядке, и мы сейчас с тобой поговорим. Но прежде мне надо разобраться с субъектом, который прибыл первым и находится на корме. — Эй, Антуан, — обратился капитан к своему помощнику, — отведи-ка этого парня на камбуз и налей ему чарку водки.