Воля небес

– Сил у нас и без того мало слишком, чтобы на полки отдельные распылять, – продолжил Михайло Иванович. – Посему предлагаю в кулаке едином рать ныне держать, вдоль реки токмо дозоры разослав. Как ясно будет, куда удар главный рабы султанские нацелят, туда и выступим. Коли повезет, переправы перекрыть успеем. А там уж как бог даст…

– Дозволь спросить, главный воевода царский! – внезапно прозвучал над ухом Басарги звонкий голос. Боярин аж вздрогнул от неожиданности.

Все князья разом повернулись к нему, Михайло Воротынский милостиво кивнул, поглаживая окладистую бороду:

– Спрашивай, новик!

– Можно ли город без пушек взять, токмо копьем и саблей?

Князья снисходительно рассмеялись, и Ярославу ответил молодой и худородный средь прочих князей Дмитрий Хворостинин:

– Копье с саблей супротив стены городской, что филин против быка. Пугать может, а сдвинуть никак. Без пушек даже крепостицы малой татары разорить не в силах. Токмо на том передовые остроги наши в степях и держатся.

– Но ведь пушки не в передовых полках идут, их рати завсегда в обозах тянут!!! – громко, словно желая всех оглушить, прокричал новик. – Супротив всей армии басурманской нам выстоять ни в жисть не по силам. А вот по обозу вдарить да разорить его вчистую – разве не сможем?

В шатре повисла мертвая тишина. И в ней хорошо было слышно дополнение юного подьячего Тимофея:

– Пушку любую испортить один миг нужен. Клепку в запальник вбить, и в поле ее починить уже никому не по силам. На минуту бы лишь нам до них добраться.

– Без большого наряда татары токмо веси да церкви деревенские пограбить смогут, – вслух признал кто-то из князей. – Земли же здешние все едино прошлым летом разорены. Городов им не взять. Без большого наряда, как змея с вырванным жалом, окажутся.

Воеводы оживленно загудели. Перед ними, готовыми с честью сложить головы под татарскими копытами, дабы не видеть кончины своей отчины, внезапно открылась возможность полечь с пользой. Возможность не дать этой гибели случиться. Пропустить, ударить в спину, в заводные табуны и обозы, в слабых и престарелых воинов, которых уже не ставят на острие атаки, которых бесполезно бросать в тяжелые сечи, дойти до большого наряда, вырезать пушкарей, испортить стволы – а там будь что будет. Катастрофу в любом случае удастся предотвратить.

– Я так полагаю, бояре, поразмыслить всем еще надобно! – наконец объявил князь Михайло Воротынский. – Опосля еще раз сберемся и в подробностях план свой обсудим.

Воеводская дума стала расходиться.

Ближе к вечеру возле «Веселой невесты» остановился разъезд из двух десятков воинов. Спешились только двое: уже разменявший седьмой десяток, но все еще крепкий ратник князь Михайло Воротынский и совсем молодой рядом с ним Дмитрий Хворостинин, которому больше тридцати на вид было не дать. Оба поднялись по сходням, кивнули склонившимся холопам, прошли дальше к корме, на которой ужинали бояре и новики.

– Так ты на этом шитике, выходит, Варяжское море покорял? – спросил Басаргу его первый воевода.

– Не я, Михайло Иванович, он, – указал на Тимофея боярин.

– Где ты только таких новиков берешь? – с улыбкой покачал головой князь Воротынский. – Мал, да удал. Я тоже таких хочу… – И он внезапно повернулся к Ярославу: – Ну-ка, сказывай подробно, что надобно сделать, чтобы пушку насмерть испортить?

– Гвоздь да топорик нужны! – четко ответил тот. – Гвоздь в запальник вставить, сверху обухом что есть мочи вдарить – и все. Такую заклепку замучишься выковыривать. Но лучше на всю глубину вбить али заломать, коли не входит. Или сразу чок специальный брать, с гранями елочкой и без шляпки. Так надежнее.

– Таковую работу любой холоп исполнит, – сказал Дмитрий Хворостинин. – Пяток клепок на каждого. Кто прорвется, две-три пушки заклепает… Хоть сотня из всех до обоза дойдет – и не будет зубов у султана!

– Как тебя зовут, новик?

– Ярослав, Михайло Иванович!

– Из каковых будешь? Боярин али сын боярский?

– Боярина Басарги новик! – Свой род-происхождение воспитанник приюта назвать, понятно, не мог. Но князю хватило и этого:

– Я запомню тебя, боярин Ярослав, – положил руку на плечо мальчишки бывалый воин. – Утром к Дмитрию Ивановичу явишься, в Каширу поскачете. Объяснишь кузнецам тамошним, что за чоки им делать надобно. С утра до вечера работать станут, покуда басурмане не подойдут. Как мыслишь, успеем?

– Успеем, Михайло Иванович!

– Не поверишь, Ярослав, всю жизнь на службе береговой разъезды рассылал, дабы ворогу навстречу вовремя выйти, грудью перед ним встать. Ныне впервые за ворогом слежу, чтобы от него подальше вовремя сбежать… – Воевода хмыкнул. – И вроде как не трусость, вроде разумно выходит, боярин Ярослав! Имя у тебя славное. Легко в память ложится. Запомню.