Волк в ее голове. Книга II

Меня пробирает озноб. Птицы ведь так не спят. Если им мешает свет, они прячут головку под крыло, а с закрытыми глазами, как на браслете, выглядят… выглядят мёртвые.

Я вытягиваю руку и заталкиваю чугунные трупики поглубже в карман куртки. Исчезни во тьме, странный малыш.

— Был стриптиз для бедных? — замечает Валентин моё разоблачение. — А где музыка? О-ой, только не поворот, только не пово…

Автобус ныряет под эстакаду, в еловый туннель Приморского шоссе, и салон погружается в тень. Валентин стискивает зубы, будто сейчас из него хлынет ужин-завтрак-обед.

— И поделом, юный алкоголик. — Олеся игриво гладит Валентина по плечу, но взгляд её куда серьёзнее, чем жесты и голос. Валентин через силу огрызается:

— Сказала юная Далила. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Олеся смущается и разглаживает юбку на коленях. Вряд ли она понимает, кто такая Далила, да и я тоже, но переспрашивать Валентина ни у кого желания нет.

Я вполуха слушаю лекцию Коваля о пиве, а сам смотрю на куртку Вероники Игоревны. Образы дохлых птичек не выходят у меня из головы.

— Чё вам приходит в голову, когда… при словах про браслет из мёртвых воронов.

На лицах «Трёх Ко» выстраивается градиент растерянности.

— Что готы не в моде?.. — предлагает Олеся и чешет пухлым пальчиком нос.

— А ещё?

Она задумчиво вытягивает губы трубочкой.

— Вуду! — восторженно гадает Коваль. — Зомби-вуду!

— Погугли, — советует Олеся.

Я машинально сую руку в карман и вспоминаю, что сотовый по-прежнему у Леонидаса.

— Погуглишь? — прошу Валентина.

— У «Теле2» тут плохо ловит.

— Мои конечности сойдут за антенны.

В доказательство я, как мельница, машу руками. Карский из 10Б замечает это и показывает мне средний палец, а Валентин неохотно вынимает сотовый, но потом передумывает:

— Говорю же, нет сигнала. Мы на Приморке уже.

Я не достаю милиметра-двух до «Яблофона» — телефончик уезжает обратно. Мои брови в удивлении выгибаются. За окнами в самом деле раскинулся лес: густой реликтовый ельник, который рдеет в утренних лучах. И всё же возникает ощущение, что Валентин врёт, и врёт не подумав, а в последний момент — неожиданно для самого себя.

— Тадыть мой возьми, — предлагает Коваль. — «Мегафон» принимает.

Я благодарю его, и Валентин с ещё большей неохотой передаёт сотовый Коваля — с малопонятным логотипом «ManIon». На корпусе блестит перламутровая наклейка «1 месяц = 1 подзарядка».

Так долго?

Странно жить в мире, где телефоны неделями обходятся без розеток, но ты упорно хранишь свечу-другую на случай блэкаута.

Может, «ManIon» и не чета айфону по известности, но вот я поднимаю руку вверх, когда Леонидас отворачивается, и ловлю 3G.

«браслет из мёртвых воронов».

«найти».

Сеть пропадает.

— Зараза!

Хрустя шеей, я жду возвращения значка 3G и повторяю попытку. На этот раз страница грузится.

Возможно, вы имели в виду: браслет из мёртвых вороков

Результаты поиска

Все результаты

Вороков, Владимир Халидович — Википедия

https://ru.wikipedia.org/wiki/Вороков,_Владимир_Халидович

Владимир Халидович Вороков (2 января 1936, Нальчик, Кабардино-Балкария) российский режиссёр документального и игрового кино, является …

Не найдено: браэлет мёртвых…

Страница Ворокова на Кинопоиске, советская этнография, англоязычные статьи на страницах универов…

Я проглядываю эту идиотию, пока до меня не доходит, что в запросе опечатка: буква «Э» этаким диверсантом пробралась на место «С» в слово «браслет», а в «воронах» «К» подменила «Н». Я с досадой исправляю несуразицу и снова шмякаю по «Поиску».

В продаже Браслет викингов Вороны Одина | доставка по России

https://runa-master.ru › Кельтские украшения › Браслет тотемный «вОроны»

В наличии

Браслет Вороны Одина из сериала Викинги. Каждое наше изделие … смертью и миром мёртвых, с землёй и небом, наделяют шаманским могуществом.

Н-да, не намного лучше.

Я разочарованно цокаю, и Коваль советует, вытянув указательный палец (ноготь обгрызен) к потолку:

— Попробуй через библиотеку.

— Чё?

— Какую-нибудь большую. Мобыть, Александрийскую? — Коваль задумчиво шамкает губами и кивает. — Самая крутая.

— Кирюшенька, солнышко, её спалили ещё римляне, — напоминает Валентин. — И на каком языке он её читать будет? Арамейском?

Коваль невозмутим:

— Тадыть Ленинскую. Не самая крутая, но самая большая.

Некоторое время мы с удивлением смотрим на него, затем я перехожу на сайт государственной библиотеки и повторяю запрос.