Волхонка. Знаменка. Ленивка. Прогулки по Чертолью

При доме Арафеловых был сад, а в саду – фонтан, превратившийся в местную достопримечательность. Об истории появления фонтана рассказал один из потомков бывшего владельца, С. Величко: «С детства мне приходилось слышать о своих родственниках Арафеловых и связанных с ними дореволюционных семейных преданиях. Выросло уже четыре поколения людей, предки которых породнились с этой семьей, но историю о ссоре двух домовладельцев передавали из рода в род. Я стал архитектором‑реставра‑тором, кандидатом наук, но началось все именно с истории арафеловской причуды.

Москвичи всегда отличались особой любовью к садам, которых в городе было великое множество. Это увлечение вновь захватило город в самом начале XX в., когда при многих особняках в Москве появились миниатюрные сады, порой занимавшие площадь менее шести‑восьми соток. Оригинальностью отличался небольшой сад текстильных фабрикантов из Баку армян Арафеловых (Арафелянов), особняк и текстильная фабрика которых стояли на углу Знаменки и Малого Знаменского переулка (дом 11/11).

История появления надписи не лишена курьезности. В 1910 г. почетный гражданин Москвы Георгий Иванович (Геворк Ованесович) Арафелов захотел расширить свой крохотный садик (который на своих планах возвышенно именовал садом), предложив своему соседу, владельцу участка по Знаменке, князю Голицыну и его родственнику Баскакову выкупить у них большой кусок земли. Князь не только отказался уступить, но, чтобы досадить Арафелову, выстроил два огромных доходных дома, заслонивших соседский сад от солнца и портивших его, так как они были обращены к нему невзрачной противопожарной стороной. «Процветать» саду мешал постоянный сквозняк, образовывавшийся между уличным и дворовым корпусами домов Голицына‑Баскакова.

Арафелов «ответил» Голицыну тем, что построил на границе злосчастного участка садовый павильон. Торец павильона архитектор Аршак Измирян (тоже выходец из семьи бакинских нефтепромышленников и родственник Арафеловых) оформил в нео‑ампирном стиле строгими дорическими колоннами с фризом над ними и маскароном с изображением сурового пышноволосого и бородатого мужчины – видимо, речного божества Ахелоя или Нила. Голова божества была увита пшеничными колосьями и осокой – ибо вода дарит плодородие и жизнь, изо рта в фонтанную чашу стекала струя воды. Латинская надпись ARCHITECTURA – «Архитектура» – на фризе, видимо, по замыслу Арафелова должна была показать Голицыну, где «живут» настоящая архитектура и вкус и где они отсутствуют. И потому, наверное, не случайно маскарон фонтана напоминает знаменитые «Бока делла Верита» – «Уста истины» – в Риме, «говорящие» правду всякому, кто вложит в них руку». Фонтан был уничтожен полтора десятилетия назад.

М. Знаменский, 12 (фото М. Гольдштадта, 2002 г.)

М. Знаменский, 12 (2014 г.)

Фонтан не был сломан во время перестроек усадьбы Арафелова в 1913 г., пережил почти все тяжелое столетие, – многие москвичи помнят его высохшую и потрескавшуюся чашу, выщербленный маскарон. Павильон с пристенным фонтаном оставался на своем месте до осени 2000 г., когда был варварски сломан, чтобы уступить место уродливому железному гаражу. Это и был конец «Архитектуры», в прямом смысле этого слова.

Малый Знаменский переулок, дом 12

Дом построен в XIX в., снесен в 2006 г., заменен новоделом.

Колымажный переулок

Переулок назван по находившемуся здесь с XVI в. царскому колымажному двору, стоявшему на месте современного Музея изобразительных искусств. Колымажным двор назывался потому, что в нем стояли царские экипажи, из которых главной была колымага – «нечто похожее на польскую бричку и карету вместе». Здесь же находились и конюшни.

«В глубокую старину у предков наших для лета были только телеги, а для зимы – сани. Потом вошли в употребление колымага и возок; но в них ездили только царь и придворные. Запрягали в эти экипажи по 6 и по 8 лошадей. Чтобы иметь понятие о тогдашних возках, достаточно описать возок, подаренный царем Борисом Годуновым ехавшему в Москву жениху дочери его датскому принцу Иоанну: «Возок везли 6 лошадей серых; шлеи на них червчатые; у возку железо посребрено, покрыт лако‑лазоревым сафьяном, а в нем обито камкой пестрой; подушки в нем лазоревы и червчаты, а по сторонам писан золотом и разными красками, колеса и дышло крашены». Некоторые иностранные государи присылали нашим царям в подарок экипажи. Английская королева Елизавета прислала Борису Годунову карету, обитую бархатом. Замечательна была также карета, в которой в 1606 г. въезжала в Москву невеста Лжедими‑трия Марина Мнишек: снаружи карета была обита алым сукном, а внутри красным бархатом; подушки были парчовые, унизанные жемчугом. Драгоценный экипаж этот был запряжен 12 чубарыми лошадьми, так искусно подобранными, что, несмотря на пестроту шерсти, их нельзя было отличить одну от другой.