Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

Люциан ласкал языком грудь, планомерно переходя от одного соска к другому, пока Маркус не стискивал зубы и не начинал сдавленно стонать. Моргенштерн перемещался, когда убеждался, что партнер достаточно возбуждён, чтобы потом хватило легкого прикосновения пальцев, чтобы заставить того задрожать. Маркус кусал губы, чувствуя аккуратные ласки генерала. Когда он почувствовал членом тесный и горячий рот генерала, то сдавленно застонал. Пальцы мужчины, влажные и умелые, протиснулись в узкое колечко мышц. Маркус неохотно что-то проворчал, но после — выгнулся в спине. Закусил губы.

Моргенштерн пьянел от вида партнера. Парень раздвигал ноги, пытаясь контролировать себя, и подавался ближе, сильнее. Люциан не удержался и языком обвёл колечко мышц Маркуса. Тот зажмурился и громко вздохнул — пальцы генерала тесно врезались в чувствительное место, отчего юноша вздрогнул.

И чем дальше, тем чувственнее и удивительнее становилась ночь. Луноликая разбойница, слепящая россыпью звёзд на чёрном платье. Так же ли у неё кружится голова, как у Маркуса, когда он оказывается объятиях генерала?

— Не останавливайся… — выдыхал парень, хватаясь за плечи партнера.

Всё казалось нереальным. Маркус никогда не представлял себе эту сторону любви. Умеющий только брать, он никогда не ощущал отдачи. Только если это не камень в голову.

Он сгорал вместе со свечой, стоявшей рядом с кроватью. Пламя плясало причудливый танец, и Маркус тоже оказался в каком-то воздушном водовороте, подхваченный Люцианом. Ощущал себя тающим воском, текущим всё ниже и ниже, горячим и шипящим. Моргенштерн чувствовал, как дрожит под ним парень, и это сводило его с ума. Он вдыхал аромат кожи и волос, и это заставляло его желать Маркуса ещё больше.

Под одеялом, в полной темноте, генерал позволил себе всё. Отпустил вожжи, заглушив тоску и обиду. Ничего не было, кроме очищения, которого ему так не хватало.

Ничего и никого, кроме Маркуса. Весь мир остался там, за дверью, с его интригами и сплетнями. Только искренние и чувственные стоны, обращённые к Люциану.

Маркус ни на секунду не отпускал от себя Моргенштерна.

***

Утром Моргенштерн проснулся от громких разговоров. Он открыл глаза и увидел Маркуса, который разговаривал со Слайзом. Его Люциан сразу узнал по чешуе. Генерал почти соскучился по настоящему облику ящера, поскольку Верхний мир наводил на секретаря тоску, и тот употреблял сарказм реже. Сейчас Слайз посмотрел на проснувшегося Моргенштерна с тревогой, затем вопросительно — на Маркуса.

— Не бойся, — сонно хмыкнул Люциан. — Я знаю, что за игру вы затеяли.

Маркус прищурился и повернулся.

— Правда что ли?

Генерал придвинулся поближе и губами коснулся щеки Маркуса.

— Не держи меня за дурака. Я учился в Академии лучше, чем ты мог обо мне подумать. Маркус — одно из твоих имён ещё из далекой древности. Тебя выдал учебник истории, — хмыкнул Люциан.

Маркус усмехнулся и щёлкнул генерала по лбу.

— Рад, что ты умеешь читать.

Слайз с недоумением наблюдал за ними. Многое он повидал, однако Молоха в обличии, которое он имел около полутора тысяч лет назад — точно нет. Впрочем, некоторая ностальгия его обуревала. Тогда секретарь вспоминал, каким молодым и горячим был.

— Твоё кольцо, — хмыкнул Маркус и надел на палец Моргенштерну. — Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, принцесса. И да, — с улыбкой прибавил он, — если кто-нибудь узнает, я тебя убью.

— А почему ты в Слайзе не сомневаешься? — возмутился генерал.

Молох хмыкнул.

— Он реагирует не так резво.

========== Оказия 9: Нож заходит мягко ==========

Молох в облике Маркуса непринуждённо сидел на кухне и пил чай. От чашки исходил лёгкий аромат бергамота. По цвету заметно, что заварка очень крепкая. Молоху нравилось без сахара, а значит — было очень горько. Люциан мог бы с лёгкостью назвать это уколом адреналина прямо в сердце. Однако Маркус сидел и отпивал с полуулыбкой, словно и не чувствовал горечи. У его ног лежал мужчина средних лет с тонким столовым ножом в ухе. Судя по царапинам вокруг глаз, Маркус пытал его, угрожая выколоть глаза. Потом пленник всё-таки рассердил его, и тогда главнокомандующий был вынужден принять меры.

Моргенштерн сидел напротив Молоха и завтракал, пытаясь не думать о трупе под столом. Слайз перед тем, как уйти за продуктами, открыл окно, чтобы запах не беспокоил генерала. Однако ощущение лёгкого дискомфорта не покидало Моргенштерна, и он пытался отвести мысли в приятное русло. Так он начал рассматривать молодого Молоха.

— Что у тебя с глазом? — как бы невзначай поинтересовался Люциан, действительно слегка обеспокоенный.

Маркус поднял взгляд на генерала и снисходительно улыбнулся ему, посмотрев, как на любознательного ребёнка.