Вольно, генерал (СИ)

Люциан очутился на животе, прижатый к постели. Стало тесно, жарко и приятно. Генерал закусил губу, когда почувствовал влажные пальцы на колечке мышц. Молох впился губами в его плечо, и томление в груди возобновилось. Моргенштерн немного выпятил бёдра и закусил наволочку подушки. За несколько лет совместной жизни Молох обходился с ним как с давно освоенным, но любимым музыкальным инструментом, когда струны бьют по пальцам, а не наоборот.

Люциан насаживался на пальцы и рвано вздыхал, очень быстро преодолев момент дискомфорта. Пожалуй, за такое время генерал привык. Единственное, чему он удивлялся — плодам фантазии Молоха. Главнокомандующий наполовину развернул генерала к себе и закинул его ногу себе за пояс. Люциан оказался в неудобной для него, но комфортной для Молоха позе. Пальцы проникали глубже и лучше, и вскоре Моргенштерн вскрикнул, резко откинув голову.

— Моя сучка, — прошептал Молох и наклонился, чтобы хорошенько укусить Люциана за внутреннюю сторону бедра. Генерал что-то быстро зашептал и начал отталкивать главнокомандующего, но это оказалось ему не под силу. Молох усмехнулся и мазнул языком по краснеющему месту укуса.

— Радуйся, что здесь нет игрушек, принцесса, — усмехнулся главком и пошёл ниже — больно прикусил кожу чуть ниже пениса, из-за чего Моргенштерн вздрогнул всем телом.

— Да что ж такое! — зажмурился Люциан, по-прежнему отпихиваясь.

Вспомогательных средств, конечно, главнокомандующий не имел, но всё равно способов издевательства у мужчины было предостаточно. Моргенштерн почти восхищался арсеналом Молоха.

— Иди сюда! Хватит кусаться! — возмутился генерал и поднялся, привлекая Молоха за подбородок к себе. Главком приметил, что нашёл какое-то местечко, которое прибавило мужчине гонора, однако наказывать его не стал. Любопытство о том, что будет дальше, пересилило жажду крови.

Люциан приблизился к Молоху и сел к нему на бёдра, обняв того ногами за пояс. Он держал мужчину за щёки и жарко целовал его с языком. Полминуты хватило на то, чтобы Молох резко прижал генерала к изголовью кровати, ударившего по стенке. И всего пары секунд — на то, чтобы Моргенштерн задрожал от проникновения. Генерал оставил несколько царапин на спине главнокомандующего, за что получил несколько жёстких толчков. Так, Люциан впился в кожу Молоха ещё сильнее. Тогда генерал почувствовал, как главком решил продолжить кусаться, но уже в другом месте. Мужчина вгрызался шею Люциана. Шлёпал по бёдрам и, упираясь в постель коленями, с большей силой овладевал генералом.

Моргенштерн стеснялся стонать, ведь мать могла услышать, и Молох принуждал его к этому, находя в таком какое-то садистское удовольствие. Люциан вёл себя, как школьник, и это смотрелось очень забавно. Главком имел его и наблюдал, с каким напряжением и упорством генерал затыкает себе рот, чтобы не закричать от удовольствия. Закусывает губы, нетерпеливо и шумно дышит.

Но всё же он кричит, испытывая невероятный стыд, и цепляется за простыню, когда Молох заваливает его на кровать, закидывает ноги мужчины себе на плечи. Люциан вскрикивает от каждого движения бёдер главнокомандующего и не замечает, как сперма попадает ему же на грудь.

Самый забавный момент наступает, когда Люциан начинает якобы обижаться, отворачиваясь и кутаясь в простынку. Молох самодовольно улыбается и дремлет, но потом всё же прерывает тишину.

— Даже если она слышала твои стоны, думаю, они ей только в радость. Было бы хуже, если бы ты нашёл того, кто не смог бы заставить тебя так кричать. А кричал ты превосходно. Мама может гордиться своим сыном: у него есть вкус.

— Я тебя ненавижу, — прошептал Люциан, однако в этих словах было больше скрытой симпатии, чем настоящей ненависти. — Не превращай мою обиду в повод похвалиться.

— Кого ты обманываешь, принцесса, — Молох прижался сзади, и щекой коснулся его щеки. — Мы оба знаем, что ты любишь отменно потрахаться.

Люциан уткнулся лицом в подушку. Да, это было, безусловно, так, но можно было бы сказать и помягче.

— Сволочь… — прошептал генерал и как можно крепче переплёл с Молохом пальцы.

Да, было бы гораздо хуже, сложись всё иначе. Люциан не скрывал, что Молох, несмотря на всё, был лучшим из всех его партнёров. И если однажды он исчезнет из его жизни, Моргенштерн сойдёт с ума от горя. Эти мысли прогнали остатки смешной обиды, и генерал повернулся к главнокомандующему, чтобы снова поцеловать его. Люциан как будто чувствовал, что вечно так продолжаться не сможет, и хотел упиться крепким вином допьяна.

— Поласкай меня ещё, — прошептал Моргенштерн, на что Молох с удовольствием среагировал.

Да, спали они меньшую часть ночи. Главнокомандующий часто жаловался, что она слишком коротка и должна занимать большую часть суток. Поутру и он, и Люциан были не выспавшиеся, помятые, но довольные друг другом. И оба старались жить сегодняшним днём, забирая всё что можно.

Комментарий к Сардиния-2.

Пожалуй, не будем слишком увлекаться флаффом. Со следующей главы постараюсь внести нечто более серьёзное. Впрочем, всегда полезно заглянуть за кулисы. Характеры персонажей красны не только драмой.