Вольно, генерал (СИ)

Венцеслав вернулся домой и обнаружил, что он в квартире не один. Пахло пирожками. Он незамедлительно прошёл в прихожую, встав недалеко от кухни.

— Вечера? — осторожно поприветствовал он Люциана.

— Вечера-вечера, — было очевидно, что после работы тот пришел к Венцу домой и до его прихода сделал несколько партий пирожков.

На кухне было жарко и пахло выпечкой.

— Проходи, садись, голодный? — деловито спросил генерал.

По Венцеславу было видно, что когда он зашёл в квартиру, то чуть не захлебнулся слюной от нахлынувшего запаха пирожков и, кажется, немногими минутами ранее подогретого… борща? Раух осторожно так разулся и не менее осторожно прошёл на кухню. К слову, Венцеслав так и не побрился.

— Да, голодный, как лес не кормленных волков.

— Что ж, тогда живо давай к столу, пока желудок не прилип к позвоночнику, — Люциан поднялся с табуретки и зашевелился.

Подобно жене, встречающей мужа с работы, он тут же налил в поставленную на стол тарелку борща, наваристого такого. Рядом, на другой тарелке, было не меньше десятка румяных горячих пирожков с начинкой из говядины с луком и зеленью.

— Я, наверное, умер, — Венцеслав сел на табуретку, взял со стола нож и провел им по своей руке; из образовавшегося пореза потекла кровь, на которую Раух пялился минуты три. — Нет, вроде, живой.

Люциан покачал головой.

— Чем резать руку, лучше бы за еду принялся, — Люциан снял с головы повязку, сберегавшую еду от волос во время готовки, и промокнул ею руку Венцеслава, утирая кровь. — И, пока ты пялишься, она, вообще-то, выходит.

— Просто как-то не верится в тебя домашнего, — Раух хмыкнул, но потом улыбнулся и посмотрел на тарелку с борщом.

Помявшись ещё с минуту, он всё-таки решил его съесть.

— Ну, каким не стать, когда ты совсем себя запустил, серьёзно, — Люциан с лаской хмыкнул и сразу же в раковине застирал вымазанную в крови повязку. — Приятного, Вацек.

— Спасибо, — тот удовлетворенно крякнул и потянулся за нарезанным ломтями хлебом.

Он буквально мурчал от ощущения сытости в животе.

Что ж, Раух по всем признакам доволен, и Моргенштерну от этого стало очень приятно. Генерал заулыбался, отжимая тряпочку, и положил её на батарею. Он достал из холодильника молока, налил себе в стакан и сел напротив, взяв один из пирожков.

Генерал тихо хмыкнул, не в силах нарадоваться на такого довольного дримхантера. Он редко видел Вацека таким. Оказывается, надо просто кормить этого большого медведя и заботиться о нём.

— И будет тебе семейное счастье, ага, — сыронизировал Раух, будто прочитав мысли генерала.

Он облизал губы, каким-то странным взглядом посмотрел на кастрюлю борща, а потом наполнил себе тарелку вкусным люциановским супчиком с заметной довольной улыбкой.

***

Люциан и Венцеслав сидели в комнате, и каждый был занят своим делом: первый читал мангу на планшете, а другой работал с ноутбуком. Моргенштерн пил давно остывший чай.

— Давай я лучше новый заварю? Этот уже остыл, — предложил Раух.

— Да ладно, я вчера такой же пил, и ничего, от меня не убыло. Уж очень запах мне понравился, — с улыбкой отказался Люциан.

— Кстати, ты когда-нибудь пробовал мороженое, которое в торговых центрах продают? Такое… Не знаю, как сказать… Его в шариках продают, в ларёчках.

— Пробовал, — кивнул генерал. — Дорогое, но вкусное.

— Согласен, — ответил Раух. — Мне понравилось ореховое с кленовым сиропом. Я до сих пор млею, когда вспоминаю его вкус. Хочу мятное попробовать. Надеюсь, когда я туда приду снова, они будут стоять на прежнем месте.

— Я там фисташковое обычно брал. И, плюс, радовал стаканчик: он всегда хрустит.

— Я тоже брал рожок. Ну, там же в рожках или в таком пластиковом стаканчике. Я бы по два разных шарика брал, но дороговато.

— Ну, я и говорю про него. Хаваешь такой, и хрустит, и нормально.

— Да-с, — согласился Раух и пошёл заваривать чай.

— Будь добр, добавь туда имбиря и мёда, — попросил генерал.

— Это… вкусно? — нахмурился Венцеслав, доставая чашу с имбирём.

— Он даёт некую остроту, насколько я помню. Даже жжение. И специфический привкус. Главное не переборщить, — Люциан отложил планшет и потянулся, похрустывая косточками.

— Может, тогда добавишь сам? Я никогда не заваривал такой чай, поэтому боюсь переборщить, — Венцеслав полез в холодильник за баночкой мёда в виде медведя; мёд, к слову, был одним из лучших — горным.

Он достал баночку и поставил её на стол.

— Лады. Я руководствуюсь принципом: лучше не доложить, чем пере-, — он хмыкнул, закурил и, на ходу выпуская дым, пришёл на кухню.

Там недокуренную сигарету генерал спрятал за ухо. Он взял чашу с имбирём, отрезал немного от корня, размял и добавил в чай, мол, всё равно съестся. Количество ровнялось кончику ножа.

— Корица в такой пропорции всегда явственна по вкусу, — объяснил Люциан. — А вот с ванилью я бы так делать не стал.

— Я так с солью обычно. А вот перчика побольше люблю, — улыбнулся Раух, кладя в кружку демона половину чайной ложки мёда и заливая всё это кипятком. — Ты как, кстати?