Вольнодумцы

Кому же Вика писала отчёты? Кто этот секретный адресат? Кому нужна эта безобидная, по большому счёту, информация? И тут, как раз в тот момент, когда запикал домофон, его пронзила догадка, благодаря которой многое встало на свои места. Он, кажется, понял, кто был тайным адресатом Вики. Остаётся ещё кое-что проверить, но…

Крючков разделся, снял обувь, прошёл в комнату, тяжело сел в кресло.

Елисеев включил большой свет.

– Как отдыхается? – спросил наконец генерал.

– Неплохо.

– Смотрю, с нашего последнего посещения квартиры Рахметовых вы далеко продвинулись? – Генерал не счёл нужным объяснять, откуда ему это известно.

– Я хотел доложить, но не успел. Да и что толку, коли от дела мы отстранены? – Елисеева не удивил тон генерала. Он ожидал чего-то подобного.

– Хочешь сказать, всё впустую? – Крючков только сейчас увидел около кровати полковника ноутбук. – Это ноутбук Вики? Что отыскали в нём?

Елисеев долго не отвечал. Перед ним сидел человек, впервые за всю службу подбивший его на явное беззаконие. С другой стороны, он же – безутешный дед, потерявший внучку. Послать бы генерала куда подальше – у него отгулы, дело он официально не ведёт, пусть начальник обращается в Главк, если желает получить информацию. Да и как отнесутся Дава и Сергей к тому, что он посвятит генерала в существующее пока лишь между ними троими? Но он решил рискнуть. Пусть он проиграет! Но нельзя дальше жить с мыслью, что Крючков – враг.

Он максимально подробно пересказал ему всё, что они раскопали.

К удивлению Елисеева, глаза генерала потеплели.

– Я думал, ты примешься всё утаивать от меня, старика. Юлить.

– Почему?

– Я же тебя втянул во всё это! А теперь, когда дело забрали, не дам и ломаного гроша, что наша с тобой самодеятельность не вскроется. Подставил я тебя, Ваня. Ты имеешь право меня послать ко всем чертям.

– Вы кофе вроде хотели?

Крючков прищурился.

– Да. Сделай. Будь так добр.

За кофе Крючков посвятил Елисеева, с какими неожиданными обстоятельствами столкнулся вчера, о выкрутасах Ершова, о том, как в квартиру пронесли травматы и охотничьи ружья, и что ему удалось вытянуть из Коротковой.

Теперь у них обоих фактов столько, что только бери и вычисляй убийцу, а потом доказывай его вину. Увы, полномочий у них на это не было.

В этот день в Москве долго не светало. Такое ощущение, что рассвет передумал и где-то серьёзно задержался.

* * *

Артём никак не мог проснуться. Что-то удерживало от окончательного пробуждения.

Наконец всё же заставил себя вернуться из мира видений в мир реальный.

В двенадцать часов он будет звонить некоему полицейскому. Надо ли ему это? Отступать некуда.

Включил телевизор, скорее, чтоб узнать время, чем что-либо смотреть. 9.35.

«Надо пойти позавтракать где-нибудь. Съесть чего-нибудь горячего»

В поисках работающего кафе пришлось бродить довольно долго. Наконец на другом берегу реки он наткнулся на заведение, крайне неприхотливое, скорее стилизованное под столовку, чем похожее на неё, с большим выбором блюд. «Тарелка».

Обратно шёл быстро. Надо услышать Веру…

Постепенно он привыкал к этой квартире и мысленно уже называл её «домом».

Вера взяла трубку сразу.

– Привет! Извини, я вчера уже спал, когда пришла от тебя эсэмэска. Что случилось?

– Привет! Скажи, у тебя всё в порядке? – Голос её звучал не как обычно. Чуточку больше беспокойства.

– Да. Более-менее. – Неужели она как-то узнала, что он в Питере?

– Точно?

– Точно.

– Или ты просто не смеешь волновать несчастную больную сестру?

– Конечно, я не хочу тебя волновать. Но и поводов особых нет. Всё идёт своим чередом.

Нет! Он никогда не взвалит на неё свою ответственность. Сейчас это немыслимо. Ей и так невыносимо. Ещё вчера он подумывал об этом, но сейчас, слыша её голос, который стал прозрачнее, легче, бессильнее, всякое поползновение втянуть её во всё это, в эти эсэмэски об их давно погибшем брате, виделось ему убийственно бессердечным и чёрствым, чуть ли не преступным.

– Хорошо. Спрошу так: тебе не приходили последнее время странные сообщения?

Внутри у Артёма всё сперва сжалось, потом ухнуло куда-то. Он на несколько секунд скрючился. Слюна не глоталась. Тошнило.

А Вера только повторяла в своей Самаре:

– Алло! Алло!

Он наконец смог выдавить из себя:

– Да. Получал.

Она прочитала ему текст.

– Такие?

– Да. И ты тоже получила?

– Получила.

– У тебя есть предположения, кто их нам шлёт?

– Нет. Просто хотела тебе сказать, чтоб ты не волновался. Это какой-то ненормальный.

– Но этот ненормальный где-то достал номера наших личных телефонов.

– Это несложно при желании. Просто не волнуйся. Прошу тебя.

– Почему он в курсе нашей семейной трагедии?

– Уверена, скоро всё выяснится. – Голос Веры с каждым словом обретал спокойствие.

– Да как оно выяснится? Не понимаю тебя. Скажи, а почему в семье почти никогда не вспоминали Веню, не ходили на кладбище?

– Мы с отцом и матерью ходили. Тебе было нельзя.

– Почему?

– Это не телефонный разговор. Расскажу при встрече.

– Ну а сейчас ты можешь сказать мне, где он похоронен?

– Нет. Прости. Не сейчас.

Вера отсоединилась, оставив только равномерные, неприятные, бессердечные гудки.

Вот это поворот!