Вольнодумцы

– Ничего не предпринимай. У меня был Крючков. С ним всё нормально. Завтра – подробности. На сегодня отбой.

– Хорошо, шеф. – В голосе Шульмана слышалось разочарование.

Теперь Туманов.

– Сергей, ты где?

– Выполняю всё, о чём условились. Новости такие. Рахметов-младший по-прежнему в больнице. Старший в камере. И к тому, и к другому подобраться непросто, а уж заставить сказать правду ещё сложнее. Ощущение, что доступ к ним сознательно перекрыли.

– Принято. Спасибо! Пока берём паузу. Есть новые обстоятельства.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

Елисеев закрыл глаза, прилёг. Задремал некрепко. Перед ним представали лица Вики, Майи Кривицкой, Виктора Небратских, Сони Коротковой, Крючкова, Родионова. Странным образом в сновидении Майя Кривицкая будто симпатизировала ему. Почему?

Разбудил звонок мамы. Сообщила, что родители ждут его в районе двух часов, не раньше: надо успеть приготовить обед. Подчеркнула: праздничный. Ведь его приходы – это для них с отцом праздник.

Иван улыбнулся. Мать любила укорять его в невнимательности, однако весь родительский уклад, отлаженный, консервативный, строгий, никак не предполагал неожиданных визитов. Он пару раз, когда они только разъехались, пробовал нагрянуть без звонка, и оба раза испытывал неудобство, что помешал.

В двенадцать часов раздался звонок с незнакомого номера. Голос нервный, напряжённый.

– Иван? Меня зовут Артём. Фамилия Шалимов. Ваш телефон мне дал друг вашего отца, Семён Владиславович Синицын. Вас должны были предупредить…

– А… Да. Было такое. Слушаю вас.

– Я вас долго не задержу. У меня много лет назад погиб брат, Вениамин Шалимов. Тогда он был подростком. Есть все основания подозревать, что он умер не своей смертью.

– Откуда у вас такие основания?

– Мне бы не хотелось по телефону.

– Так чем я могу вам помочь?

– Как чем? – На другом конце телефонной связи выплеснулось отчаяние.

Тут Иван поругал себя: нельзя так. Человек надеется.

– Вы изложите свою просьбу. Хотя, скажу сразу, реанимировать дело, закрытое так давно, вряд ли получится. – Елисееву страшно хотелось, чтобы собеседник отказался от своих планов и выкинул из головы всю эту чепуху.

– Дело в том, что я не в курсе, было ли вообще какое-то расследование. У меня есть только слабая надежда, что где-то в МВД, ну, в архиве, сохранились какие-то следы.

– Ох! – Иван понимал, что всё это полный бред, но просьба отца есть просьба отца. – Хорошо. Я попробую навести справки. Не обещаю, но попробую. Пришлите мне в Ватсап все сведения, что у вас есть.

– Когда вам перезвонить?

– Сегодня воскресенье. Архив не работает. Завтра. Я вам сам позвоню. На этот номер?

– Да. Спасибо!

Елисеев, несмотря на всю нелепость просьбы, не огорчился. В архиве МВД работала девушка, на которой Иван когда-то чуть не женился. Есть повод к ней обратиться.

Он ещё на лестнице учуял, как вкусно пахнет из родительской квартиры.

Мать обняла его. Отец встретил уже в комнате, оторвался от просмотра телевизора и послал ему традиционное для них приветствие поднятой вверх рукой со сжатым кулаком. Что-то типа «но пасаран». Обнимал он его, когда прощались. Строгий распорядок во всём.

Иван под пристально-ожидающим взглядом матери отправился в ванную комнату, где тщательно вымыл руки и вытер полотенцем, которое перед каждым его приходом вешали на специальный крючок.

Где-то мать купила такую свежую зелень, что ярко пахнуло летом.

– Как на работе? – Отец никогда не задавал этот вопрос. Чутьё старого милиционера сработало?

Удивительно, Елисеев-старший слушал с интересом, не перебивая. А Иван словно выговаривался за все те годы, что папа игнорировал его службу.

– Да уж. – Отец пригубил кофе, задумался, потом глубоко вздохнул несколько раз, словно делал дыхательную гимнастику. – Жаль твоего начальника. Горе. А тебе, кстати, звонил человек по просьбе Синицына?

– Да. – Иван поразился, что отцу сейчас кажется важным именно это, а не то, о чём он только что ему рассказал.

– И что он хочет?

– Какая-то чепуха. У него сорок лет назад погиб брат! И теперь он подозревает, что его убили. Ну, я, разумеется, ему помогу. Ты не так часто меня о чём-то просишь. Запрошу архив…

– Знаешь, это случайное совпадение, но я помню это дело. Его наше отделение расследовало.

– Вот это да! Неужели помнишь? Сорок лет прошло! Ты тогда лейтенантом был?

– Старшим лейтенантом. Не знаю, почему-то оно врезалось мне в память. Действительно, мальчик попал под электричку. Там был, по-моему, свидетель, который утверждал, как видел, что пацана кто-то толкнул под поезд. Но потом он отказался от показаний, вроде как померещилось ему. Отец мальчика был каким-то начальником по строительной части, он обивал у нас пороги, требовал, чтобы дело снова открыли, что сына его убили, но на него все плевать хотели. В итоге постановили, что мальчика засосал воздушный поток. Несчастный случай, одним словом.

– Там же служили тогда Крючков и Родионов? Они участвовали в расследовании?

– Родионов был начальником. Он во всём участвовал. Крючков, кажется, нет. Поможешь? – Елисеев-старший нахмурился.