Вольный Дон

– Армия на армию с ними биться нельзя, они нас трупами закидают. А наскоками и набегами их изводить, само то, что надо. Персы сидят в обороне, а значит, не могут быть сильными везде. Они вынуждены раскидывать свои силы по гарнизонам, и это, на мой взгляд, проигрыш.

– Здраво рассуждаешь.

Сказав это, Кондрат замолчал. Наверное, он хотел перевести разговор на что-то серьезное, но не знал с чего начать и я решил поторопить его:

– Отец, что ты задумал? Говори, я все пойму.

– Хм! Поймешь? Посмотрим, – он кинул на меня косой взгляд и произнес: – Есть думка, что надо тебе жениться.

– Чего? – удивился я. – Мне шестнадцать лет только недавно исполнилось…

– И что? В поход сходил, свою казну имеешь, уважение среди казаков есть, и голова на плечах крепко сидит, так что готовься. В этом году тебя невесте представим, а следующей зимой под венец пойдете.

– Значит, свадьба не сейчас?

– Нет, через год.

– И кто она?

– Алена Захарова, твоя ровесница, сирота и племянница моего давнего компаньона по соляным промыслам купца Толстопятова.

– Это царицынский глава, что ли?

– Он самый. Ты ему еще летом понравился и купец сказал, парень ты хваткий, так что мы быстро сговорились.

– Подумать надо и саму будущую невесту посмотреть, тогда и ответ дам. А то мало чего, вдруг, коряга какая, или характер дрянь. Жениться, это не чоботы на рынке выбирать.

– Отступаешь? То пойму-пойму, а теперь думать собрался. Соглашайся. Девчонка красивая, характер ровный, и приданного за ней, помимо наследства, не много и не мало, а пять тысяч рублей и дом в Царицыне. – Кондрат усмехнулся и добавил: – Кроме того, она ведунья и Лоскут сказал, что Алена тебе достойной парой будет.

– Ты и Лоскут для меня люди авторитетные. Однако все же надо посмотреть на невесту и подумать.

– Ладно. В конце января Толстопятов в гости приедет, тогда все и решим. Ко мне вопросы есть?

Теперь уже я усмехнулся.

– Конечно.

– Задавай.

– Что с Карпом Казанкиным и Тимофеем Соколовым, кредиторами моими?

– Попались на том, что принимали у себя персидских шпионов, которые предложили им плату за представление своих интересов на войсковом кругу. Сговор с врагом был на лицо и предателей казнили.

– Сурово.

– А иначе никак, чуть повод ослабь, и понеслась торговлишка родной землей и казацкими жизнями.

Войсковой атаман налил еще вина. Мы выпили. И я задал следующий вопрос:

– Батя, а что это за новые приказы в Черкасске появились?

– За столом услышал?

– Да.

– Это недавняя задумка Лоскута, Игната Некрасова и твоего дядьки Акима. Народу на Дону прибавилось, втрое против прежнего числа стало, и мы с войсковым писарем просто физически не можем решить все вопросы. Поэтому начинаем строить здания новых приказов, которые будут помогать атаману в управлении Войском. Сначала поставим Промышленный, его Зерщиков возглавит. Потом Финансовый – это вотчина Акима. Дипломатический, пока не ясно, кого туда старшим назначить. И Судебный под контролем Некрасова.

– Хорошая задумка, – одобрил я. – Так, глядишь, скоро полноценным государством станем.

– Мы и так государство, – Кондрат пристукнул кулаком по столу, – только раньше нам в чиновниках нужды не было, а теперь она возникла, и мы производим реформу своей управленческой системы.

– Еще год назад, ты таких слов не знал, – заметил я. – Управленческая система, реформа…

– Должность обязывает. Порой, хочется поднять свою конвойную сотню и в горы махнуть, с персами переведаться, но нельзя.

На эти слова мне оставалось только согласно покивать, дождаться, пока Кондрат выскажется, и перевести разговор на иную тему:

– А что говорят про новую систему налогообложения и систему выборов атамана?

– Быстро ты все нужное ушами ловишь. Молодец! – Отец перегнулся через стол, потрепал меня по голове и продолжил: – С налогами все просто, десятина с любого дохода в пользу войсковой казны. Обман или утаивание средств влечет за собой наказание, конфискацию имущества и плети. А насчет выборов атаманов, что станичных, что городских, что войскового или походных, пришлось помудрить, дабы все довольны остались. Думали и ругались долго, и вот что решили. Атаманом может быть выбран только природный казак, кто не менее двух лет в войске казачьем служил и воевал. Выборы по станицам и городкам проводят жители, без вмешательства войскового правительства, и именно эти выборные атаманы являются представителями народа на каждом большом сходе.

– То есть, общий сход отменен?

– Нет. Он остался, но решать будет только самые простые вопросы. Как думаешь, хорошо мы сделали?

На некоторое время я задумался. Попробовал посмотреть на новые донские законы со стороны и сказал:

– Пока, да.

– Пока?

– Именно. Это временное решение, и такая система будет работать без осечек лет десять-пятнадцать.

– И почему не больше?

– Бывшие беглые и переселенцы освоятся, окрепнут и начнут требовать свой кусок власти. И что тогда? Высылать их обратно в Россию или нагайками разгонять? Да и сама система станиц не очень хороша, потому что в одном поселении три тысячи человек, а в другом полсотни, а голос у обоих атаманов одинаковый.