Вольный Дон

Примет отец их предложение о совместных боевых действиях против персов? Точно не знаю. Многое будет зависеть от условий будущего договора. Но горцы люди здравомыслящие и не стали бы мчаться за сотни километров на Дон ради пустого разговора, и батя от сотрудничества с ними не откажется. При этом он прекрасно знает о коварстве горцев, сам меня об этом предупреждал, и потому будет верен договоренностям до той поры, пока это выгодно казачеству. Такие вот расклады.

С этих мыслей перескочил дальше и попытался заглянуть в будущее. Понятно, что я не пророк и не провидец, но есть знания Богданова и своя голова неплохо работает.

Допустим, что лет за пять через Терское Войско и Астрахань мы вклинимся на Кавказ, станем хозяевами Хвалынского моря и заставим Персию уважать нас и наших союзников. А что дальше? В «реальности Богданова» императоры всероссийские стремились завладеть этим краем, шли по пятам за уходящими турками и персами, и тратили на завоевание горных территорий множество жизней. И все ради того, чтобы потом эти земли отпали и превратились в заклятых врагов или недоброжелателей России? Нам этого не надо, а потому нужна долгосрочная политическая и экономическая программа отношений Войска Донского и его союзников к горским народам.

Что можно сказать прямо сейчас? Не так уж много, но и немало.

Основное, на мой взгляд. Грузия с Арменией нам и даром не нужны, Турция за них еще двести лет цепляться будет. А вот горцы Чечни, Ингушетии и Дагестана, которые соприкасаются с Тереком, в будущем, вполне могут стать нашими союзниками, ибо есть для этого предпосылки. Сурхай Казикумыкский сам нашей дружбы ищет, а даргинцы, лезгины, аланы, табасаранцы и другие дагестанские горцы его мнением очень дорожат. Ингуши на данный момент, в большинстве своем еще язычники, сидят высоко в горах и только-только к мусульманству склоняются. А если на ту же самую Чечню посмотреть, то это десятки племенных тейпов, которые занимаются сельским хозяйством и охотой, имеют хороших кузнецов и ткачей, и управляют ими дагестанские князья, самые знатные из которых Турловы, контролирующие около половины всех кланов. Вот и получается, что если сейчас феодалам помочь, глядишь, будет на этих землях твердая власть и про идеи мюридизма никто не вспомнит. Хозяйственные и бережливые князья, уцмии, ханы и беки, фанатизм не признают, им это не нужно, и растянувшейся на полтораста лет кровавой Кавказской войны, скорее всего, просто не случится.

Конечно, возникает резонный вопрос, а не станут ли народы Кавказа, после того как опасность от османов и персов отступит, нашими врагами? Не станут, если предпринять ряд продуманных и планомерных шагов.

Сначала это будет строительство укреплений по всему нашему пограничью и жестокое наказание горцев и степняков за каждый налет на казачью территорию. Самая обычная практика терских, донских и запорожских казаков во взаимоотношениях с закубанцами, крымчаками и кавказцами. Следующий шаг – захват всех портов на побережье Каспийского, а затем, когда Турция захиреет, если все пойдет так, как в «реальности Богданова», и Черного моря.

В итоге у грузин, армян, азербайджанцев, северокавказцев и остальных горских народов останется только один выход – дружить с нами против всех, кто находится на юге. Хотя все может и наоборот сложиться, но это только в том случае, если не понимать специфики кавказской политики и пытаться играть с горцами в Большого Доброго Брата, который за красивые глаза и пустые обещания, в ущерб своим интересам, построит им заводы, фабрики и наладит инфраструктуру. А мы этого, конечно же, делать не станем, ибо казаки по природе своей народ прижимистый и память, в отличие от русских царей, имеют очень хорошую, веками обиды и обман помнят, и зла не прощают. Вот и получается, что сами по себе народы Кавказа не смогут потянуть индустриализацию, на это им не хватит ресурсов и организации, и они будут вынуждены попасть под наш экономический диктат, а это более сильная зависимость, чем военная.

Впрочем, все это планы на очень отдаленное будущее, которые вполне могут поменяться, ибо от меня, несмотря на все мое влияние на войскового атамана, пока еще зависит не очень многое. Ну, а как будет поступать Кондрат, который в ближайшие годы не собирается покидать свой пост, я могу только предполагать.

С такими мыслями в голове я и заснул, а утром началась моя мирная жизнь. Я простился со своими ватажниками, которые разъезжались по родным городкам и станицам, и вместе с единственным человеком, который остался при мне, Митяем Корчагой, присоединился к отцу и весь день прошел в делах по встрече послов.