Волшебный корабль

По-настоящему Кеннит пришел в себя в одно поистине прекрасное утро, когда Соркор постучал в дверь его каюты и сообщил, что вахтенные заметили замечательного жирного торговца, так не прикажет ли капитан пуститься в погоню?

Они тогда догнали купеческий корабль и взяли его на абордаж, захватив отменный груз благовоний и вин. Кеннит сам повел абордажную команду, оставив Соркора на «Мариетте». До того дня он рассматривал сражения и смертоубийства всего лишь как необходимую, но грязную и неприятную сторону избранного им для себя жизненного пути. Но тут его сердце впервые воспламенилось восторгом и яростью битвы. Раз за разом он убивал словно бы не врагов, а собственное разочарование… а потом, к его немалому удивлению, все враги куда-то подевались и убивать стало некого, и, отвернувшись от последнего по счету мертвого тела, свалившегося к его ногам, он увидел своих людей, сбившихся кучками на палубе купца и таращивших на него глаза. Никто ему ничего не сказал, он не слышал даже перешептываний, но взгляды, полные ужаса и восхищения, были красноречивее любых слов. Он-то думал, что завоевал команду порядком и дисциплиной, но именно в тот день они отдали ему свои сердца навсегда. И он из своего в доску парня превратился для них в некое высшее существо. Они даже разговаривали в его присутствии совсем не так, как между собой.

…И, только пьянствуя в кабаках Делипая, безудержно хвастались. Хвастались буквально всем. Начиная с железного порядка, установленного Кеннитом на борту, – вот, мол, мы какие, вот что мы терпим! – и кончая его же, Кеннита, невероятным боевым мужеством: все прочь с дороги нашего корабля!

С того времени они всегда ждали, чтобы он самолично возглавил их в битве. Когда он впервые велел им опустить оружие и принял сдачу у запросившего пощады торгового капитана, у его молодцов, успевших настроиться на славную сшибку, чуть вытянулись физиономии. Но позже владельцы выкупили корабль, а Кеннит выделил каждому пай заметно больше обычного, и от уныния не осталось и следа. Вот так-то. Все же в пиратской команде главное не доблесть, а жадность. И если это чувство удовлетворено – все будет в порядке.

В последующие годы Кеннит основал, а затем и упрочил свою собственную маленькую империю. В Калсиде, в портах, что попаршивее, нашлись торговцы, покупавшие самые необычные грузы, не задавая лишних вопросов. Нашлись и малозначительные вельможи, охотно посредничавшие при выкупе захваченных кораблей, их грузов и капитанов с командами. Вот где делались по-настоящему выгодные дела – а вовсе не в Делипае и не в Порт-Черепе! В последнее время Кеннит даже начал потихоньку мечтать – уж не помогут ли мелкие вельможи Калсиды признать пиратский архипелаг законным владением? Особенно когда он убедит тамошних жителей сделать его правителем? Вновь и вновь Кеннит мысленно подсчитывал, что, собственно, он сможет предложить обеим заинтересованным сторонам. Пиратам – законность их промысла: сделавшись каперами[24], они смогут более не страшиться призрака виселицы. Еще – открытую торговлю с другими портами. А коль скоро пиратские городки и острова будут объединены, все вместе они дадут отпор охотникам за рабами, исправно посещавшим эти места… Кеннит подумал было, что этого им может показаться недостаточно, но скоро отбросил эту мысль. По счастью, с торговцами из Удачного и Калсиды было яснее. Полная безопасность в водах Внутреннего прохода между Удачным, Калсидой и всеми сопредельными землями. Не бесплатно, конечно. Ничто в этом мире не дается задаром. Но безопасность будет обеспечена.

По губам капитана зазмеилась улыбка. Он знал: купцам придется по душе такая перемена.

Его размышления были прерваны беготней матросов: палубная команда приступила к швартовке. Люди вкалывали в охотку, развешивая вдоль борта тяжелые пеньковые кранцы[25], чтобы «Мариетта» не ободрала себе бока о причал. Кеннит стоял молча и не вмешивался, лишь слушал, как Соркор вылаивает необходимые распоряжения. Капитан не двигался с места, покуда корабль не замер у пристани, а команда не выстроилась на шкафуте, взволнованно ожидая раздела добычи. Когда наконец Соркор подошел и остановился поблизости, Кеннит обратился к команде.

– Я, – сказал он, – предлагаю вам то же, что и последние три раза, когда мы останавливались в порту. Те из вас, кто пожелает, могут взять свою долю, оговоренную корабельным уставом, и унести ее с собою на берег, чтобы там продать, пропить или еще как-либо поступить с нею по своему усмотрению. Те же, кому присущи терпение и здравый смысл, могут бросить жребий о своей доле, после чего предоставить нам со старпомом распорядиться ею наиболее выгодным образом. Эти люди смогут послезавтра прийти на корабль и забрать все, что останется.

Кеннит обвел глазами обращенные к нему лица. Кто-то прямо встретил его взгляд, кто-то смотрел на товарищей, ожидая, чтобы они высказали свою волю. И все беспокойно переминались с ноги на ногу. Ну прямо малые дети, вот только в городе их ожидали игрушки особого рода – бабы и ром. Кеннит прокашлялся.