Воображенные сонеты

Ни там, где песня ангельских кларнетовПод меди звон встречает утро дня,Когда умру, не сыщете меняСреди присноблаженных силуэтов;Ни там, где ярким блеском самоцветовПод светочем небесного огняГорит на Божьем воинстве броня, —Но только в тонкой книжечке сонетов.Прочтите их однажды при луне,В июньский вечер на скамейке сада,И то, что есть бессмертного во мне,Быть может, в час душевного разлада

Подмогою окажется извне…Другого мне посмертия не надо.

169. Вино Омара Хайяма

В аду и там, где благость разлита,Дракона Мысли приучивший к сбруе,Разыскивал он Божью правду всуе.Звезд много, но Вселенная пуста.И он, взглянув на сочные устаТой, что ему лила хмельные струи,Промолвил: «Соловей и поцелуи,Вино и розы; прочее — тщета,А, значит, пей». — «Но для чего вино?

Чтоб жребий жалкий позабыть на времяИ бездну, что маячит впереди?»«Пей, ибо нам иного не дано.Неси достойно краткой жизни бремя;Ищи, твори; потом во тьму иди».

Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури (1048–1131) — персидский поэт, математик, философ, астроном, астролог. Всемирную известность принес ему как поэту цикл четверостиший («рубайат»). Долгое время был забыт, но его творчество стало известным европейцам благодаря английским переводам Эдварда Фицджеральда, опубликованным во второй половине XIX в.

170. Исход из рая

Где золотая высится стена,Однажды ангел обратился к Богу:«Чисты пределы Твоего чертога,Но чистота, как мрамор, холодна.Бесчестным кара здесь не суждена,

И слабосильным не нужна подмога;Позволь же мне отправиться в дорогуИ разделить людские бремена».«А после гибель?» — Бог его спросил.«Да. Я, земные слезы утирая,Готов сойти туда, где вечна ночь».«Тогда ступай». Под шорох дивных крылПечально ангел на ворота раяВзглянул в последний раз и прянул прочь.

171. Светлячки

Живые искры в плаванье струистом,Как души те, что в странствиях вольны,

Парят под сенью темной пелены,Пронзаемой мерцанием лучистым.Взор не сочтет их. Ореолом чистымБесплотные предстанут летуны,Но, утренней зарей поглощены,Они угаснут дымным аметистом.А искры душ, которых с нами нет?Любви и муки жертвенное пламя,Сиявшее в погибельной тени?До них добрался ль Разума рассвет,Что Небеса опустошил над нами,И мы в лазурной пустоте одни?

172–173. День всех душ