Воплощение замысла

Азовцы считали себя черноморцами. Флотилия входила в состав Черноморского флота, к тому же многие из нас раньше служили на черноморских кораблях и в частях. Потому все мы с болью в сердце следили за судьбой Севастополя, главной базы Черноморского флота, города со славной историей, прекрасного и гордого, ставшего нам родным. И мы думали в те дни, как помочь героическому Севастополю, к которому враг после оставления нашими войсками Керчи подтянул все имевшиеся у него в Крыму силы. Трудно Севастополю. Враг окружил его с трех сторон. Только море связывало защитников города со страной. Морем к ним поступало пополнение, боеприпасы, продовольствие. Но чтобы от кавказских баз добраться до Севастополя, кораблям надо преодолеть сотни миль под вражескими бомбежками, среди минных полей, под угрозой атак подводных лодок и торпедных катеров.

Как помочь севастопольцам? Только высадкой десанта, который отвлек бы на себя часть вражеских сил от осажденного города. Вот мы и думали над этим, хотя никто нас не заставлял. Просто мы не могли жить иначе.

Но вот настал день - пришел приказ Ставки. Закавказскому фронту, Черноморскому флоту и Азовской флотилии предписывалось одновременно высадить па Керченский полуостров десантные части двух армий - 51-й и 44-й, окружить и уничтожить расположенную здесь вражескую группировку, а в дальнейшем деблокировать наши войска в Севастополе и полностью освободить Крым.

Признаюсь, все наши планы померкли перед этим грандиозным замыслом.

Командующий на карте показал основные районы высадки десантов. Один из них - Феодосия. Предполагалось, что сюда, прямо в порт, войдут крупные корабли, до крейсеров включительно, и высадят десанты непосредственно на причалы.

- Вот нам бы так в Керчь нагрянуть!

Бархоткин загорелся.

- Керчь - не наш район, - осадил его контр-адмирал. - Там будет действовать Керченская база. А мы будем высаживать вот здесь.

И мы увидели карту, которая всегда лежала на столе командующего. Только те пометки, которые еще вчера едва просматривались, стали жирными красными стрелами. Все они тянулись из одной точки - Темрюка и остриями вонзались в участки побережья севернее и восточнее Керчи - Казантипский залив, мысы Зюк, Тархан, Хрони, Еникале.

- Прошу высказать свои соображения. Если других мнений нет, включим эти пункты в приказ. А теперь прикинем, чем мы располагаем...

Прав оказался Загребин: работы нам привалило "по макушку". Сроки сжатые, а дел уйма. И, как всегда бывает, когда требуется быстрота и четкость, чуть ли не на каждом шагу вплетаются неувязки.

Наши более-менее крупные корабли ходят на угле. Раньше с ним не было хлопот: в Мариупольском порту высились горы антрацита, поступавшего из Донбасса. Теперь и Мариуполь и Донбасс в руках врага. Низкосортный уголь везут к нам по реке Кубань - других путей подвоза нет, ни один из оставшихся у нас портов не имеет действующих железнодорожных веток. А тут мороз, Кубань оделась в такой лед, который и нашей "четверке" не под силу. Выручила неожиданная оттепель. По спешно прорубленным в ослабевшем льду полыньям протащили мы дюжину небольших барж. Но они доставили припасов максимум на неделю.

Собираем из всех портов корабли, суда и суденышки. Мне хочется перечислить их, чтобы читатель увидел всю их разношерстность. В отряды высадки вошли: канонерские лодки "Дон", "Днестр", No 4, два малых охотника, шесть тральщиков, два катера-тральщика, колесные пароходы "Кузбасс", "Пенай", "Красный флот", "Ейск", четыре буксира, три самоходных шаланды, земснаряд "Ворошилов", восемь барж, тридцать шесть рыболовных сейнеров и сорок пять рыбацких лодок-байд. Большинство этих суденышек было с невоенными командами, без средств радиосвязи и кораблевождения, с очень низкой мореходностью (при волне в четыре балла их в море не выпускали).

Я спросил: а земснаряд зачем, у него черепаший ход и осадка большая к берегу не подогнать? Объяснили: рефулер (так называли у нас этот землесос) больше всех наших барж, тысячу человек поднимет.

Оттепель, которой мы вначале обрадовались, обернулась бедствием: дороги развезло. Техника застревала. Передвижение войск замедлилось. Наконец стали прибывать десантники - бойцы и командиры 224-й стрелковой дивизии и 83-й морской стрелковой бригады (позже - 83-й отдельной бригады морской пехоты), сформированной месяц назад из моряков линейного корабля "Парижская коммуна" и бригады крейсеров Черноморского флота. Сколько старых друзей! Только на встречи и разговоры времени не было.

В Темрюке провели тренировку. Но какие учения, когда суда вмерзли в лед? Ограничились учебной погрузкой и выгрузкой подразделений первого эшелона. Каждому бойцу вручили "Памятку десантнику", которую очень толково составило и издало массовым тиражом политуправление флота.

Повторяю, большинство наших высадочных средств были мелкими рыболовные сейнеры и гребные байды. "Тюлькин флот", - шутили моряки. Как на них будет пехоте, не привыкшей к морю? Да и командам судов в бою будет нелегко.