Читаем Вопросы и ответы полностью

317 Подразумевается, скорее всего, Новациан или Новатиан, римский пресвитер и талантливый богослов, который в середине III века учинил раскол. По словам В.В. Болотова, «новатиане всегда стояли на стороне самой строгой церковной дисциплины». В принципе, они «не были против права Церкви прощать кающихся грешников. Но они находили, что гораздо целесообразнее предоставить это прощение Богу, что раб не должен прощать согрешивших против его Господа. Ввиду такого взгляда на права и обязанности Церкви, они считали себя исключительно обществом “чистых”, кабарог. На кафолическую Церковь они смотрели как на запятнавшую себя общением с грешниками (павшими)» (Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. Т. 2. СПб., 1910. С. 382). Впрочем, ни о каких прочих серьезных догматических заблуждениях новациан (кроме учения о Церкви) не сохранилось никаких сведений.

318

Перечисление этих ересей, так же как и краткое резюме их заблуждений, дано несколько хаотично и без хронологической последовательности (в широком диапазоне III–VI веков после Р.Х.). Но несомненно, что все они – ереси христологические, хотя савеллианство обычно относится к антитринитарным ересям.

319 В своих существенных моментах этот Вопрос повторяет Вопросы 68–69 основного текста, хотя здесь и добавляются немаловажные детали.

320 Свободная цитата из 1 Кор. 13:9-12. Согласно свт. Феофану, «Бог всегда сокровенен есть и пребудет; не зрят Его непосредственно и самые высшие существа, а только в проявлениях Его славы. Большего и совершеннейшего лицезрения Божиего не будет, как то, которого удостоятся верующие в лице Господа Иисуса Христа. В этом неизреченная к нам милость Божия. Он всячески хочет, чтобы мы узрели Его, но как прямо этому быть нельзя, то Он благоволил воплощену быть Единородному Сыну Божию, чтобы достойные могли зреть Бога в очах Его» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкование Посланий апостола Павла. Первое Послание к Коринфянам. М., 1998. С. 490).

321

См.: Gregorii Nysseni Opera / Ed. W. Jaeger. Vol. 1. Leiden, 1960. P. 257–258.

В то же время следует констатировать, что, согласно свт. Григорию Нисскому, определенное Богопознание доступно человеку: «Нет сомнения, что в сущность Божию разум проникнуть не может, но зато он постигает деятельность Божию и на основании этой деятельности получает такое познание о Боге, которое вполне достаточно для его слабых сил. По деятельности Божией в мире, например, человек знает о могуществе и премудрости Бога, об Его благости и справедливости, о неограниченности и о многих других свойствах, которые усматриваются нашим умом при изыскании следов Божества в явлениях природы и жизни. Но кроме этого, обыкновенного источника Богопознания св. Григорий указывает еще высший, особенный источник его в разумном созерцании и вере… По этому высшему пути Богопознания люди могут идти только после предварительного очищения себя от всякого греха, потому что нечистому нельзя усмотреть абсолютно Чистого. Этот путь Богопознания есть уразумение Бога человеком в самом себе, как в созданном по образу Божию» (Несмелое В. Догматическая система святого Григория Нисского. СПб., 2000. С. 154–155).

322 Если первое имя связано с ересью несторианства, о которой много написано (см., например: Сидоров А.И.

Святоотеческое наследие и церковные древности. Т. 1. М., 2011. С. 178–199), то два следующих имени соотносятся с ересью монофизитства. Север (или Севир) – один из главных идеологов этой ереси, ставший патриархом Антиохийским в 512 году, до своей кончины в 538 году был главой течения в монофизитстве. О нем см.: Болотов В.В. История Церкви в период Вселенских Соборов: История богословской мысли. М., 2007. С. 395–404. По словам А.И. Бриллиантова, выступление Севира, «давшего свое имя тому умеренному направлению

в монофизитском учении, которое после него получило преобладание», составило «эпоху в истории монофизитства» (Бриллиантов А.И. Лекции по истории древней Церкви. СПб., 2007. С. 406). Что же касается Иакова,

то под ним, скорее всего, подразумевается Иаков Барадеус, который являлся неутомимым миссионером и «апостолом» монофизитства, который в период 542578 годов сплотил и организовал это еретическое движение, создав во многом монофизитскую иерархию, конкурирующую в Сирии и Малой Азии с православной иерархией. См.: Frend W.H. C. The Rise of Christianity. Philadelphia, 1984. P 847–848. Вряд ли здесь идет речь об Иакове Серугском – достаточно умеренном монофизитском писателе и богослове, который не пользовался широкой популярностью среди монофизитов. О нем см.: Ортис де Урбина И. Сирийская патрология. М., 2011. С. 111116; Chesnut R.G. Three Monophysite Christologies: Severus of Antioch, Philoxenus of Mabbug, and Jacob of Serug. Oxford, 1976. P 6–7, 113–141.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Моя жизнь во Христе
Моя жизнь во Христе

«Моя жизнь во Христе» — это замечательный сборник высказываний святого праведного Иоанна Кронштадтского по всем вопросам духовной жизни. Это живое слово человека, постигшего самую трудную науку из наук — общение с Богом и преподавшего эту безценную науку открыто и откровенно. Книга переиздавалась множество раз и стала излюбленным чтением большинства православных христиан. В этом издании впервые воспроизводится полный текст уникальной книги святого праведного Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе», которую святой писал всю свою жизнь. Текст печатается по изданию 1893 года, с редакторскими правками Иоанна Кронштадтского, не сокращёнными последующей цензурой и досадными промахами редакторов и издателей. Составители старались максимально бережно отнестись к языку оригинала, скрупулёзно сверяя тексты и восполняя досадные потери, которые неизбежны при слепом копировании, предпринятом при подготовке разных изданий знаменитой книги.

Иоанн Кронштадтский , Св. прав. Иоанн Сергиев

Православие / Религия / Эзотерика
Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука