Читаем Вопросы и ответы полностью

306 Следует напомнить, что семью Маврикия постигла страшная участь, когда воцарился узурпатор Фока, свергший его: «Хотя Маврикий был уже не опасен для Фоки, но он приказал доставить его в Халкидон, и там, на глазах несчастного отца, были умерщвлены его дети, а затем и сам он погиб от руки палача. Жестокость Фоки не ограничилась этим; через несколько времени та же участь постигла старшего сына Маврикия, Феодосия, получившего поручение к персидскому царю Хосрою, и трех его сестер» (Успенский Ф.И. Указ. соч. С. 399).

307 Этим термином обозначается здесь, скорее всего, секретарь или делопроизводитель.

308 Человек высокого социального происхождения и статуса; более конкретно сказать что-либо трудно.

309 Этому пороку и страсти (злопамятности или памятозлобию) всегда уделялось большое место в аскетической письменности. Например, авва Дорофей рассуждает так: «Воздавать же злом за зло можно не только делом, но и словом, и видом. Иной думает, что он на деле не воздает злом за зло, но оказывается, что он, как я сказал, воздает словом или видом, поелику случается, что кто-либо одним видом, или движением, или взором смущает брата своего, ибо можно и одним взглядом или телодвижением оскорбить брата своего, и это также есть воздаяние злом за зло» (Преп. авва Дорофей Газский. Поучение 8 // Преподобный авва Дорофей. Душеполезные поучения. С. 81–82). А преп. Иоанн Лествичник замечает: «Никто не думай, что сия мрачная страсть маловажна, ибо часто она вкрадывается и в духовных мужей» (Преп. Иоанн Лествичник. Райская лествица. 9, 18 // Преподобный Иоанн Лествичник.

Лествица. С. 103).

310 Свободная цитата из Мф. 7:1; 6:12, 14–15.

311 Данное выражение звучит несколько странно, потому что по дороге в Еммаус шли только двое – Лука и Клеопа.

312 Ср. изъяснение Златоустого отца: «Многие осуждали это место, как слишком жестокое, так как апостол здесь наряду с блудником, прелюбодеем и мужеложником ставит пьяницу и злоязычника: грехи не равны – почему же равны наказания? Что сказать на это? А то, что пьянство и злоречие – грехи немаловажные, если и Христос признал повинным геенне того, кто назовет брата

уродом (Мф. 5:22). Отсюда часто происходило убийство; от пьянства и народ иудейский впал в весьма тяжкие грехи. Притом апостол говорит здесь не о наказании, а о лишении Царствия. Царствия одинаково лишается как тот, так и другой; а будет ли между ними различие в геенне, о том говорить теперь не время» (Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Первое Послание к Коринфянам. Беседа 16, 4 // Полное собрание творений святителя Иоанна Златоуста. Т. 10, кн. 1. М., 2004. С. 157–158).

313 О Симоне Волхве см.: Деян. 8:9-24. Свт. Ириней свидетельствует, что он «был почитаем многими за Бога и учил, что он есть тот самый, который между иудеями явился как Сын, в Самарии нисходил Отцом, к прочим же народам пришел как Дух Святый» (Св. Ириней Лионский. Против ересей. I, 23, 1 // Св. Ириней Лионский.

Творения. М., 1996. С. 86). Обычно Симона считают за родоначальника «многоголовой гидры» гностицизма, а наш исследователь М.Э. Поснов полагает, что «от Симона, как источника, полился первый поток еретических учений. Начальником всех ересей Симон может быть назван и потому, что в его системе, как говорит Амелино, находятся в зародыше, можно сказать, все ереси века апостольского: и иудеохристианство, и докетизм, и гностицизм» (Поснов М.Э. Гностицизм II века и победа христианской Церкви над ним. Киев, 1917. С. 151).

314 Согласно А.И. Бриллиантову, «“духоборами” (pveomaTomacoi) были, собственно, все ариане. По обычаю, это название усвояется специально той партии омиусиан, которая сделала арианское учение о Святом Духе своей отличительной особенностью, принимая в то же время православную веру в Сына Божиего. Название “македониане” имело первоначально лишь местное ограниченное значение и прилагалось к мало-азийским духоборам; но потом оно стало обозначать всю вообще секту». Сам Македоний, епископ Константинопольский (в 341–360 годах), «не был основателем духоборства, а лишь одним из наиболее выдающихся представителей в первое время его существования как особой партии» (Бриллиантов А.И. Лекции по истории древней Церкви. СПб., 2007. С. 217, 221).

315 Речь явно идет о Евсевии Кесарийском – «отце церковной истории» и почитателе Оригена, посвятившем ему почти целую книгу в своей «Церковной истории». Однако «оригенистом» в строгом смысле слова Евсевия назвать трудно, ибо специфические еретические идеи Оригена (в частности, учение об «апокатастасисе») у него отсутствуют.

316 Так, вероятно, можно перевести фразу αποκατάστασιν της κόλασιν. Полемика против еретической концепции «апокатастасиса» или «оптимистической эсхатологии» четко прослеживается и в Вопросах 93–94.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Моя жизнь во Христе
Моя жизнь во Христе

«Моя жизнь во Христе» — это замечательный сборник высказываний святого праведного Иоанна Кронштадтского по всем вопросам духовной жизни. Это живое слово человека, постигшего самую трудную науку из наук — общение с Богом и преподавшего эту безценную науку открыто и откровенно. Книга переиздавалась множество раз и стала излюбленным чтением большинства православных христиан. В этом издании впервые воспроизводится полный текст уникальной книги святого праведного Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе», которую святой писал всю свою жизнь. Текст печатается по изданию 1893 года, с редакторскими правками Иоанна Кронштадтского, не сокращёнными последующей цензурой и досадными промахами редакторов и издателей. Составители старались максимально бережно отнестись к языку оригинала, скрупулёзно сверяя тексты и восполняя досадные потери, которые неизбежны при слепом копировании, предпринятом при подготовке разных изданий знаменитой книги.

Иоанн Кронштадтский , Св. прав. Иоанн Сергиев

Православие / Религия / Эзотерика
Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука