Вор черной масти

Вася припотел рассказывает. Все молчат, делают вид, что не обращают на рассказчика никакого внимания, но это не верно. Все в камере внимательно слушают.

— Ночь. Волчье солнышко светит. По улице с пустым мешком идут два мужика, хотят залезть в курятник. Один спрашивает:

— А ты когда-нибудь кур воровал?

— Нет, — отвечает второй. — Научи! Когда залезем мы в курятник, что дальше делать будем?

— Как что? Побросаем всех кур в мешок.

— Заметано! А петуха куда?

— И петуха тоже в мешок посадим!

— Добро, хотя мал мешок, да ладно. Ну, а яйца куда?

— Яйца? А что, у петуха такие большие яйца?

Зэки, выслушав анекдот, дружно заржали. Через минуту вся хата сотрясалась от хохота, что даже вертухай заглянул в окошко, пытаясь понять, что так рассмешило сидельцев.

Жобин попытался спрятаться, но его достали расспросами:

— Ларик, откуда у тебя такие громадные яйца? А ну, покажи-ка!

Наконец камера успокоилась, а наш рассказчик, как ни в чем не бывало, продолжал травить очередную байку:

— Слыхал я, один мужичек очень охоч был до женского пола. Бежит он как-то к барышне и думает: "Почему у меня тридцать два зуба и только один елдак? Вот было бы наоборот: один зуб и тридцать два члена!" Только он успел подумать, вдруг раздается глас бога с неба: "Твое желание исполнено!" Ну, наш мужичек нащупал во рту один зуб и живехонько штаны стягивает и видит, что у него не один елдак, а много и все разной длины и толщины. Мужик обрадовался, вот думает, я сейчас своей пассии устрою райскую ночь. Только к ней бежать собрался, тут снова раздается глас с неба: "Мужичек, корзинку со своими яйцами не забудь!"

Снова в камере раздался оглушительный хохот.

23 июня 1949 года. 01 час 02 минуты по местному времени.

Тюрьма города Читы.

* * *

Ночью меня подняли.

— Рабер, на выход! — прозвучала команда вертухая. Я неспешно оделся, натянул на ноги сапоги, увидев встревоженное лицо Белки, кивнул ему и двинулся к выходу.

Вертухай, который был под мухой, меня провел по длинному коридору, мы миновали несколько длинных переходов. Подойдя к двери одной, ничем не приметных камер, вертухай открыл дверь и приказал:

— Входи!

Камера была небольшая, четырехместная. Но в ней было всего три пассажира. Они все трое не спали. "Суки", — рюхнулся я. — "Трюмить привели, падлы! Вот оно и началось!"

— Масть? — с порога спросил пучеглазый, большеголовый полковник, вольготно сидящий на шконке. По тому, как в камере отвратительно пахло немытыми телами, грязным бельем, гноем, можно было не сомневаться, что полковники почти дошли до ручки в своей болезни. Все трое были какими-то обрюзгшими, вялыми. Но в камере кроме вони, чувствовался запах анаши, значит, они обкурились перед "делом"…

Я, стоя у двери, которая служила мне надежной защитой для спины, не пошел вглубь камеры, но решил не показывать, что мне известно, зачем меня привели сюда:

— А ты?

— Неправильный, ты какой-то, бродяга! — недовольно протянул лупоглазый полковник. — Ты кто вообще такой?

— Человек! — пояснил я. — Плохо вы меня встречаете…

Суки ощерились, обнажая остатки черных от чифиря зубов. Переглянулись.

— Еврей, что ли? На все вопросы вопросами отвечает…

— Не ласковые вы какие-то, бродяги, — гнул я свое. — Не пойму я вас.

— А чего тебе понимать? — совсем развеселились остальные два сифилитика. — Тебе понимать ничего и не надо! Мы женщину попросили, нам ее и привели!

— Плохо шутишь, дядя, — ответил я, потихоньку двигая в рукаве пиджака затыренную заточку.

— Я тебе сейчас вопрос задам! — сказал, противно хихикая один из полковников. — Отвечай быстро! В каком углу нашей хаты тебя иметь?

Ничего другого более умного этот сифилитик придумать не смог! Задавать такой вопрос бывшему жигану! Древняя примочка для парашеносца, пришедшая к уркам еще с царской каторги… А моя заточка уже незаметно легла в ладонь и к бою уже готова…

— Иметь меня не нужно, но если хочешь попробовать, я согласен только в верхнем левом углу!

— Умный какой! — разочарованно бросил тот, который задал вопрос. — Но у тебя это с нами не проканает! Стаскивай штаны, шкварка!

Поднялись и остальные два. Они медленно подбирались ко мне.

— С каких это пор отошедшие на пивоваровцев кидаются?

Три полковника приостановили движение, уставились на меня:

— Ты из пивоваровцев, в натуре?

— Кореш Васьки Пивоварова[170]!

— Ты мне бороду не вешай[171], - не поверил один из полковников. — Нам ясно сказали, что приведут законника!

— Ошибочка видать вышла у мусоров! — криво усмехнулся я.