Вор черной масти

По формулярам стали выкрикивать воров. В числе первых назвали Володю Млада. Его и еще десять-двенадцать человек поставили отдельной шеренгой. Поблизости был врыт столб, на нем кусок рельса. К шеренге подошел Колька Заика, держа в опущенной руке нож. Этап, четыре-пять тысяч человек, сидя на корточках, молча наблюдал за происходящим. Первым стоял молодой незнакомый мне парень. К нему шагнул Заика:

— Звони в колокол.

Это была операция по ссучиванию так называемых честных воров — заставить их ударить по рельсу, "звонить в колокол". Что-либо сделать по приказу администрации, хотя бы просто подать руку, означало нарушить воровской закон и как бы автоматически перейти на сторону сук, так или иначе помогающих лагерному начальству.

— Не буду.

— Звони, падла! — Заика с размаху ударил парня в лицо. Рукавом телогрейки тот вытер кровь с разбитых губ.

— Не буду.

Тогда Заика в присутствии наблюдающих за этой сценой офицеров и всего этапа бьет парня ножом в живот. Тот сгибается, корчится, падает на землю, дергается в луже крови. Эту сцену невозмутимо наблюдают человек двадцать офицеров. Заика подходит к следующему…"

А теперь я, с вашего разрешения, расскажу, что напутал Шаламов, рассказывая о Короле, и почему его никто не видел.

Есть свидетельства, что комендант Иван Фунт был правой рукой другого вора. Какого? Фунт был полновластным хозяином в Ванинской пересылке и никому не подчинялся, кроме… высокого лагерного начальства. Начальником оперчасти в Ванино был подполковник Королев! Именно его Шаламов именует Королем.

Приведу воспоминания очевидца из Ванино М.Н. Матвиенкова: "… начальник первого отдела пересылки подполковник Королев, человек крутой, мог любого расстрелять без суда и следствия. Он имел прямой телефон с Берия. Королев мог своей властью любого задержать на пересылке, не глядя на статью и срок. Из артистов Киевского драматического и других театров он создал на пересылке концертную бригаду".

Вот он и портрет Короля, полностью подходящий под описание.

Выходит на деле, что "Король" — никакой не зэка или развенчанный вор в законе. А все так получилось потому, что никто из арестантов не называл его по фамилии, а звали просто: "Король". "Король приказал", или "Король вызывает". Отсюда это прозвище и докатилось до слуха Шаламова. Но Шаламов не счел нужным вникать в детали. Он часто путает имена и события. По Шаламову Иван Упора приезжает в Ванино "через год-два", а на самом деле, через два месяца.

Но очевидным является тот факт, что подполковник Королев находился в Ванино при всех четырех ставленых им комендантах и служил в Ванино еще до них.

Подполковник Королев был далеко не трусом, очень находчивым человеком, это надо признать. В этом можно убедиться, услышать воспоминания другого свидетеля тех лет. Василий Порфирьевич Силин поделится своими воспоминаниями: "Когда война закончилась, рокоссовцы остановились здесь, они с Курил возвращались. С медалями, орденами, офицерам не подчиняются. Это же бывшие уголовники! Один рокоссовец в карман залез к нашему сержанту, а тот ударил его. Так рокоссовцы оцепили весь лагерь: "Выдать, кто ударил нашего!" Пришёл Королёв: "Кто у вас старший?" — "А ты кто такой?" — "Я начальник оперативно-чекистского отдела лагерей". Вышел майор, Королёв ему: "Что у вас происходит, почему не отправляете эшелон? С арестантами не воюют. Даю вам час, и чтобы вашего духа здесь не было, иначе я дивизию чекистов вызову!". Дивизии, конечно, здесь не было. Это он припугнул".

Банда Пивоварова тоже была под контролем Королева, откуда его фамилия, произносимая как кличка, проникла на Колыму.

Вот вам и вся отгадка.

10 июля 1949 года. 11 часов 49 минут по местному времени.

Лагерь-пересылка Ванино.

* * *

Нас привезли на станцию Малое Ванино. Выгрузили с поезда и колоннами повели в лагерь.

На воротах лагеря красовался агитационный плакатный лозунг: "Труд есть дело чести, дело славы, дело доблести и геройства". Этот лозунг к труду звучал просто издевательски. Пригнать людей на каторгу и объяснять им, что рабский принудительный труд является для них блогом и героизмом. Чем этот лозунг отличался от немецкого, расположенного над воротами концлагеря Освенцим: "Труд освобождает"? Пусть над этим подумают те, кто никогда не знал или забыл, что печи крематориев бывших немецких концентрационных лагерей прекратили дымить не в мае 1945 года, а год спустя! Тела кого в крематориях сжигали целый год после победы над фашизмом?

Вывели нас на Куликово поле, огороженное колючкой от остальных лагерей, и тут раздалась команда: "Садись!" Мы, весь этап сели на колени в ряд, плотно, рядами один к одному. Я вовсю шевелил рогами[195] и мочил ноздри[196], пытаясь что-то понять. Группа офицеров лагерной пересылки стояла в отдалении. Они откровенно скучали, изредка посматривая на нас, и что-то говорили друг другу.

Нас окружала жиденькая цепь автоматчиков. Но больше было и не нужно. Мы уже в зоне.