Вор в ночи. Новые рассказы о Раффлсе

– И тебе еще нужно спрашивать, Банни?

– Я спрашиваю, Раффлс.

– В месте, где я когда-то уже прятался.

– Ты же не имеешь в виду сундук?

– Именно его я и имею в виду.

Наши глаза встретились.

– Ты, возможно, и оказался там, – согласился я. – Но куда ты пошел первым делом, когда выскользнул наружу у меня за спиной, и как ты мог знать, куда идти?

– Я никуда не выскальзывал, – сказал Раффлс, – я скользнул внутрь.

– В сундук?

– Именно.

Я рассмеялся ему в лицо.

– Мой дорогой друг, я же потом видел все реликвии на крышке. Ни одна из них не была сдвинута с места. Я видел, как детектив показывал их своим друзьям.

– Да, я тоже это слышал.

– Но не из сундука же?

– Изнутри сундука, Банни. Не смотри на меня так. Попытайся вспомнить те несколько слов, которыми перед этим я обменялся с тем идиотом в воротничке. Разве ты не помнишь, что я спросил, есть ли у них что-нибудь в сундуке?

– Да.

– Чтобы быть уверенным, что там пусто, ты же понимаешь. Потом я спросил, есть ли там, кроме светового люка, боковая дверца.

– Я помню это.

– Полагаю, что ты решил, что это ничего не значит?

– Я не искал тайного смысла в твоих словах.

– Да, не искал. Тебе не пришло в голову, что я хотел узнать, не обнаружил ли кто-нибудь в Ярде секрет боковой дверцы, именно боковой, а не задней. Да, она есть в сундуке, появилась еще в добрые старые деньки, вскоре после того, как я забрал сундук из твоей квартиры и перевез в свою. Она откроется, как фасад кукольного домика, если нажать на одну из ручек, чего, естественно, никто никогда не делал. Я тогда понял, что должен это сделать – это куда проще, чем люк в крышке. Нужно во всем стремиться к совершенству, хотя бы из любви к искусству. К тому же, раз в банке так и не разгадали наш трюк, я решил, что смогу когда-нибудь его повторить. Тем временем сундук может стоять в спальне и служить просто подставкой для вещей, а в случае чего может стать убежищем!

Я спросил его, почему я до сих пор не слышал об этом нововведении не только в старые времена, но и сейчас, когда между нами осталось гораздо меньше секретов, и этим последним он все равно уже не мог воспользоваться. Я задал вопрос не со злости, а исключительно из упрямства. Раффлс молча смотрел на меня, пока я не прочел ответ в его глазах.

– Ясно, – сказал я. – Ты прятался в нем от меня!

– Мой дорогой Банни, я не всегда общителен, – ответил он. – И когда ты доверил мне ключ от своей квартиры, я просто не мог не сделать того же, хотя я все же впоследствии вытащил его у тебя из кармана. Скажу только, Банни, что если я не желал тебя видеть, это значило, что я вообще не годился для человеческого общества в тот момент, и то, что я отказывал тебе в своей компании, было, скорее, дружеской услугой. Не думаю, что это случалось более одного или двух раз. Ты можешь позволить себе простить друга после стольких лет?

– Это я могу простить, – ответил я с горечью. – Но не вчерашнее, Раффлс.

– Почему нет? Я действительно до последнего момента не был уверен, что решусь. Я лишь думал об этом. И только появление этого проницательного детектива заставило меня решиться без лишних колебаний.

– И мы ничего даже не слышали! – пробормотал я, непроизвольно восхищаясь им, что заставило меня разозлиться на самого себя. – Но теперь уже все равно, пусть бы и услышали! – добавил я прежним тоном.

– Почему, Банни?

– Нас вычислят по пропуску.

– Они забрали его?

– Нет, но ты же и сам слышал, как редко их выписывают.

– Так и есть! Бывает, что у них нет посетителей неделями. Заметь, Банни, именно это я выяснил, прежде чем что-либо предпринять. Неужели ты не понимаешь, что в любом случае пройдет две, а то и три недели, прежде чем они обнаружат пропажу?

Я начал понимать.

– И даже тогда, подумай сам, как это может привести их к нам? Почему они вообще должны нас заподозрить? Я всего лишь ушел пораньше. А ты отлично воспринял мой уход – ты не мог бы сказать лучше, даже если бы я сам заранее тебя подготовил. Я положился на тебя, Банни, и ты оправдал мое доверие с таким блеском, как никогда раньше. Мне грустно лишь от того, что ты перестал доверять мне. Неужели ты веришь, что я оставил сундук в таком виде, что первый же работник, который придет вытирать пыль, сможет понять, что произошло ограбление?

Я со всей возможной энергией отрицал эту мысль, но она исчезла, только когда я решился спросить его об этом.