Воробьевы горы

Б е з у г л ы й. Ты будешь работать, а я на печке лежать, наподобие инвалида первой категории? (Рывком втаскивает сундук на середину хаты.) Душа моя по краскам стосковалась, Паша, только специальность моя ненужная в колхозе. Вам свинарь нужен, телятник. А я что? Ну, сундук разукрасил, могу горшки размалевать, стены в комнате разделаю в скором времени. Только с вашей точки мировоззрения это пустяк! А я от потолка бордюр пустил бы виноградными листьями, а из-под них лимоны, апельсины и ананасы. За окном, скажем, пурга, заметь или дождь льет, а у нас в хате жаркая Африка, и веселится душа. Я тебе, Паша, буфет сделаю под пещеру, согласно подлинника «Искушение святого Антония в Фиваиде», и оттуда львы будут щериться… рычать будут львы!

П а л а г а. Сделай, Митроша, цветы. А львов не нужно. Они в хозяйстве бесполезные.

Б е з у г л ы й. Вот и я вроде льва, бесполезен в хозяйстве. (Наливает стаканчик.) Выпьем, Митрофан Моисеич, лев, рыкающий в пустыне!

П а л а г а. Не пей, Митрошенька… Не пей… Оставь свою гордость. Покорись!

Б е з у г л ы й. Нет-с! Ты вот в бригаде первая, и дочь твоя такая. Думаете, вы самый высокий народ и все вам известно! А знаешь, как нужно грунт приготовить, чтоб краска не трескалась, чтоб горела она, как живая?

На пороге появляется  К о ш е л ь, увидел Безуглого, отшатнулся.

А знаешь ли ты… (Увидел Кошеля, запнулся.) Товарищу председателю!

(Пододвигает стул.) Обедать с нами…

К о ш е л ь (бессильно опускается на лавку). Только на день в район отлучился! (Пауза. Медленно.) Что ж мы с тобой будем делать, Митрофан Моисеич? Горючего ты потребляешь достаточно… Может быть, пахать нам будешь заместо трактора?

П а л а г а. Илья Парфеныч, ходите со мной на минутку!

Выходят.

К о ш е л ь (на ходу). Подвела ты меня, баба… Нас всех подвела. В твои годы любовь — все равно как стихийное бедствие.

Ушли.

Б е з у г л ы й. Ирония, вроде насмешки… (Пожал плечами.) Пожалуйста!

К о ш е л ь  и  П а л а г а  входят обратно.

К о ш е л ь. Твоя работа? (Кивает на сундук.)

Б е з у г л ы й. Допустим, моя.

К о ш е л ь. Сделано прилично. Что ты еще можешь?

Б е з у г л ы й. Это смотря для кого. (Подтаскивает Кошеля к окну.) Видишь?

К о ш е л ь. Вижу.

Б е з у г л ы й. Что?

К о ш е л ь. Улицу вижу, и такая неладная улица, скажу открыто. Понатыкали наши казаки свои хаты совершенно зря, и сугробов до черта. Не расчищают. А вот в Слободке улицы широкие.

Б е з у г л ы й. А выше?

К о ш е л ь. У Козла труба развалилась на крыше. Говорил ему, гультаю, не раз — почини. Колхоз когда-нибудь спалит, и вид неаккуратный.

Б е з у г л ы й. А ты выше крыши взгляни.

К о ш е л ь. Там и смотреть нечего, там небо.

Б е з у г л ы й. Как так смотреть нечего? Это ж и есть самая красота! Вот солнце, как колесница золотая, медленно совершает путь свой, вот звездочки нежные загораются, вот месяц на воде бриллианты свои рассыпал. Я в небесных делах толк понимаю. Писал и облака Саваофу, и звезды для Марии Египетской писал. Обещали когда-то нам в небесах полный паек и приличную квартиру, только сперва помереть нужно было для этого удовольствия, а теперь пришло время небо скопировать на землю, чтоб так же красиво было, от подвала до крыши. И уж в этом, извините, я имею полную квалификацию. Кто краску в пух разотрет? Я! Кто киноварь с кроном смешает так, что жечь, как огонь, будет мой мазок? Я! Я звезды голыми руками схвачу и на твою тачанку кругом понацепляю. Луна у тебя будет вместо лампочки, а вместо потолка синь бесконечная! И будет у тебя в голове ясность, супруга твоя ребят красивых принесет, тебе на удивление, и сгинет от моего искусства таракан, клоп и тому подобная нечисть. Я все могу! Я, если захочу, майский сад из жизни устрою, небо спущу на землю для всенародного употребления, согласно трудодней. Я, может, силу такую же имею, как известный в древности художник Рафаэль! Только оцени меня, председатель!

К о ш е л ь. Стоимость твоя пятьдесят сотых в день. Если заслужишь — прибавим. Мастерство твое нам подходит.

Б е з у г л ы й (ошарашенно)

. Как?

К о ш е л ь. Будешь нашим колхозным живописцем. Украшай жизнь, Митрофан.

Б е з у г л ы й (хватает стакан). Председатель!!! Ты… меня… я… (Запутался.) За твое здоровье! (Вдруг останавливается.) Нет.

П а л а г а. Выпей, выпей, Митроша.

Безуглый ставит на стол стаканчик и убегает.

К о ш е л ь. Ну, Пелагея Герасимовна, напугала ты меня. Но теперь вижу, что не так страшно. Главное — подход. Если человек наш, каждому место найдем. А человек для нас будет очень выгодный.

П а л а г а (сияет). Он, знаете, сызмальства такой. Только много горя видел, а про то никто не знает.