Восемь с половиной часов

– Но несмотря на всё я закончу своё дело, доведу его до конца! Много людей прошло через ту комнату, но теперь я окончательно усовершенствовал технологию, так что твой дружок Тёма, да и ты тоже скоро будете подчиняться мне безоговорочно, – он вытащил из нагрудного кармана часы, – опыт вот-вот закончится, а ты мне так и не ответил ещё на все вопросы. Ты знаешь, кем был Михаил Панин? Там это указано было?

– Но куда же делись все те люди, которые прошли через комнату? – Ответил Вадик, проигнорировав вопрос. – Видимо, технология не так уж и совершенна.

– Тебя это не касается! – Воскликнул директор с оскорблённым видом и едва заметным отчаянием, подобным образом он отвечал всегда, когда затрагивали его болезненное и ущемлённое собственными неудачами самолюбие. Неразумно он поступал и сейчас, раскрывая потенциальному врагу многие секреты – никогда так не делайте, не будучи полностью уверены в том, что враг обезврежен. – Возможно, технология просто была не доработана. Ничего не бывает сразу! Любой результат достигается долгими и кропотливыми трудами. А те люди… они оказались не совсем пригодны… после моей работы с ними. Кто-то, впрочем, держался долго. – Подумав немного, он произнёс, злорадно усмехнувшись, видимо рассчитывая напугать Вадика: – Многие жители деревни ушли на это дело! Теперь и ты в их числе.

Понятно, почему деревня практически опустела. Мысль о машине времени выглядела ещё более нелепой, но она хоть как-то объясняла, почему поиски маньяка здесь всегда оборачивались неудачей для представителей правопорядка. А куда всё же девались люди? Может, они и сейчас бродят в окрестных лесах, превратившись в нечто похожее на зомби? Вадик мысленно поёжился от столь неприятных умозаключений.

– Ты так и не ответил на мой вопрос. Панин писал что-либо о себе? И об источнике информации?

– Источник никак не обозначен, а Панин вроде бы был какой-то партийный работник в сфере образования, – уклончиво ответил Вадик.

После небольшой паузы, во время которой в голове директора явно шла некая борьба мнений, он выкрикнул:

– Почему же Виктор не нашёл его!? Или может, он мне врал? – Тон его перешёл в ту область запредельного абсурда высказываемых предположений, дать отрицательный ответ на которые было бы равносильно смерти. Старик сверлил Вадика взглядом, точно он знал ответ на всё. На самом деле в статье указывались и источник информации, и имена Афанасия Михайловича и Виктора, но он не собирался их выдавать без крайней необходимости.

– Я не знаю, – сказал он тихо.

Унижение и оскорбление, тем более принятое от близких людей, встретившись с непомерным самолюбием, подняли в старике бурю. Он взял одну из склянок со стола и швырнул в другую комнату, издав рёв. Та разлетелась вдребезги, а старик опёрся на стол, пытаясь себя успокоить. Но справится с таким обманом по отношению к себе было куда как непросто. А Вадик тем временем приметил на тумбе около себя толстостенный стеклянный графин с зауженным горлышком и остроугольным дном с зазубринами, обозначающими, должно быть, звезду. Он с внутренней усмешкой смотрел на то, как великий гений стоял у стола и не замечал очевидного – что его оппонент жадно глотает воздух, поступающий из щели. Вадик уже ощутил способность шевелиться, теперь оставалось только дождаться удачного момента для нападения. Бежать он не мог, ведь дверь была заперта, а ключ старик держал в одном из многочисленных карманов. Директор же успокаивал себя мыслью, что Виктор, должно быть, просто не достаточно усердно его искал.

– Мы теряем время, – наконец очнулся директор, доставая знакомую колбу, – пора посмотреть, что там с Тимофеем, – последняя мысль его немного взбодрила, – так что ты ещё тут посидишь.

Вадик стал быстро соображать, что бы ещё сказать и как заставить старика подойти поближе. Кинуться на него через весь кабинет он не мог, затёкшие мышцы бы не позволили.

– А кто такой был Виктор? Разведчик?

– Можно и так сказать, для тебя это не важно.

– Дай те же воды! Неужели вам сложно?

Директор словно задумался, не выполнить ли просьбу, и даже окинул взглядом склянки на наличие в них чего-либо. Он подошел к одному из настенных шкафчиков рядом с раковиной и заглянул в него, затем в старомодный умывальник. Колбу он держал закрытую в руке.

– Извини, воды здесь нет. Придётся так посидеть. Но я скоро.