Восемь. Знак Бесконечности

Алекс въехал на знакомую парковку и поставил машину. Закурил неизвестно какую по счету сигарету. У него дрожали руки, сильно, так что он несколько раз обжегся и выматерился по-русски. Влажная от пота рубашка липла к спине и от ветра пронизывало костей. Проклятая осень. Лучше зима, чем этот чертов ветер и влажность. Приподнял воротник и посмотрел на окна Кэтрин — приглушенный свет. Значит она дома. Дьявол, еще никогда в жизни ему не было так страшно, как сейчас.

Нет, он не боялся Кэт, он боялся ее слез и отчаяния, он морально готовился к тому, что новость о смерти Ли подкосит ее. И еще глубже проворачивалась монотонная мысль, как проскакивающая отвертка на поломанной шляпке винта. Крутишь, а он не вытаскивается — Кэт не простит его связи с Ли и того, что они оба ей об этом не рассказали. Она не поймет. Ей будет больно. И самое паршивое больно не от его измены, а от их вранья.

Алекс поднялся на лифте на ее этаж и подошел к двери. Несколько раз подносил пальцы к звонку, не решаясь позвонить.

"- Я не хочу, чтоб Матрешка знала об этом. Пообещай мне, Ал!

— А что в этом такого, Ли? Мы оба свободны. Мы имеем на это право и…

— Твою мать. Алекс! Ты специально, да? Ты со мной специально? Чтоб она ревновала тебя.

— Ли!

— Какой же ты подонок! Сукин сын. А я…идиотка. Убирайся с моего дома! Убирайся к дьяволу, Заславский!".

Решительно протянул руку и позвонил. Кэтрин открыла не сразу, а когда наконец-то дверь распахнулась, Алекс с удивлением увидел, что Кэт лишь слегка ее приоткрыла. На ней шелковый, хорошо знакомый ему, коротенький халат и она прячется за дверью. Глаза блестит, а щеки раскраснелись, грудь быстро вздымается, словно она была на пробежке…или…

— Привет, — хрипло сказал и откашлялся.

— Привет, Ал. Ты мог и позвонить.

Напряжена. Сильно. В мозг раскаленной спицей — она не одна.

— Я звонил. У тебя выключен телефон.

Выдохнула и сглотнув посмотрела ему в глаза:

— А тебе не приходило в голову, что он выключен потому что я занята, Алекс? Или потому что не хочу, чтоб мне звонили?

На секунду его ослепила ярость. Неконтролируемая волна злости, она потопила все сомнения и желание быть деликатным.

— Сегодня ночью нашли труп Ли, Кэтрин.

Её глаза широко распахнулись и острый подбородок дрогнул. Алексу показалось что на лице Кэт даже веснушки побледнели.

— Что? — беззвучно…по-русски, дрожащими губами.

— Ли убита, Кать. Мы нашли ее ночью. Она мертва. Я могу войти?

Медленно открыла дверь, а сама прислонилась к стене, тяжело дыша.

— Кошка?

Заславскому показалось, что его ошпарило кипятком — из комнаты вышел Данте Марини. Он остановился, глядя то на копа, то на Кэтрин, и как раз застегивая последнюю пуговицу рубашки. Заславскому стало нечем дышать перед глазами уже мелькали картинки как Кэт отдаётся проклятому итальянцу на своей постели.

Дыши, Алекс. Глубже дыши, блядь! Мать твою! Значит все же "или" было как раз правильным вариантом.

— Добрый вечер, — процедил сквозь зубы, Марини лишь кивнул и вдруг метнулся к Кэт, которая медленно сползла по стене на пол, подхватил на руки.

— Принесите воды, — рявкнул Заславскому и тот, как робот, на негнущихся ногах пошел на кухню.

Значит Марини…Как больно, мать их. Охренеть, как же больно. Сколько времени она не отвечала — больше суток. Все это время она была с ним, и они трахались, как животные в этой квартире. В той квартире, где Алекс прожил с ней два долбаных года! Вернулся со стаканом воды, стараясь подавить желание достать пушку и всадить в Марини эдак всю обойму, четко промеж глаз. Итальяней стоял рядом с Кэтрин, точнее отгораживая девушку от Алекса собой. Высокомерный, уверенный в собственном превосходстве ублюдок.

— Чем обязаны столь позднему визиту, мистер…эмммм…?

— Заславский, — подсказал Алекс.

Снисходительный кивок головы. Как же Алекс не любил этих баловней судьбы с заносчивым взглядом короля вселенной. Протянул стакан и тот передал его Кэтрин.

— Ли убили сегодня ночью и мне нужно чтобы мисс Логинов опознала тело.

— Как? Кто её… — голос Кэтрин сорвался, она попыталась поднести стакан к губам, но ее так лихорадило, что Марини отобрал у нее стакан и сам поднес к ее губам. Алекс стиснул челюсти. Как он с ней… По-хозяйски и она позволяет, мать ее, а с ним всегда притворялась самостоятельной, эмансипированной.

— Пока не знаем кто. Но мы ищем и мне нужна твоя помощь.

— Я хочу знать, — очень тихо, еле слышно, — расскажи мне, Саш.

По-русски. Марини чуть прищурился и посмотрел на Заславского. Словно понял, о чем она попросила. Сукин сын знает русский? Ах да, конечно, его мать… Как он забыл.

— Кто-то издевался над ней несколько суток, потом еще живую притащил на заброшенную стройку и подвесил на крюках под потолком. Она умирала очень долго.

Кэтрин всхлипнула и закрыла лицо руками.

— О Господи!

— Твою мать! — Глаза Марини сверкнули яростью, — Можно было опустить подробности!

— Кэтрин врач, кроме того она все равно увидит тело.

— Я не звонила ей несколько дней… я не искала ее. Я…О Господи. Господи! Лииии. Почему?

Итальянец привлек девушку рывком к себе, сильно прижал, зарывшись пятерней в волосы.

— Тссс, девочка, тсссс….тихо.