Восход тьмы

– Ты не уследил за моим сыном… Но при этом я сохранил тебе жизнь. И ты вот так поступаешь? В благодарность за мое великодушие? – Амалии показалось, что Виссарион произнес эти слова с печалью. Но она сомневалась, что такое чудовище способно хоть что-то чувствовать.

– К пеплу… твое великодушие… – со злобой выплюнул Пирит, скривив лицо.

– Как скажешь, – хмыкнул Виссарион, пожав плечами. Он начал наносить удары своему бывшему стражнику.

Раз, два, три, четыре…

– Хватит, остановись! – охрипшим от крика голоса молила Амалия. – Скалли! Ты сдохнешь! Я убью тебя! Убью, убью, убью!

Пять, шесть, семь, восемь…

На девятом ударе Виссарион остановился, глубоко дыша. Он убрал упавшие на лицо волосы, размазав по своему лицу чужую кровь. Пирит продолжал слабо хрипеть. Но его взгляд был направлен не на Виссариона, а на заливающуюся слезами Амалию.

– Милая… Как же я тебя люблю… Прости, что не защитил… – Его глаза остекленели. Амалия закричала так громко, как это было возможно.

И все замерцало тьмой. Багдест забрал их из замка.

Глава 20. Змей уробороса

Во времена правления Первых Богов носители магии использовали для своих целей необходимые ритуалы. Многие из них были простыми, но существовали и те, которые были запрещены. Эти ритуалы напрямую связаны с силами Первоначал и управлением ими. С возвращением мертвых с того света и общением с их душами. Многие из них, как утверждают церрерийцы, были придуманы Багдестом. Существует также дикая магия: она распространена за пределами Цереры и ее секреты навечно останутся для нас неизвестны.

НАСТОЯЩЕЕ.

Континент Фаервил. Королевский дворец

Цикл 9777 от Прихода Первых, лье 149.

– Цветок? – Обсидиан сидел прямо перед ней. Амалия, вернувшись в реальность, зло рыкнула на него, щелкнув зубами. Обсидиан быстро отодвинулся от девушки. Его взгляд упал на драконий опал, который Амалия крепко сжимала в руках. – Вижу, что вспомнила. Все ли, мой цветок?

Она с дикой яростью начала вырываться из крепкой хватки Полуночных. Но они были сильнее. Она рычала, брыкаясь, и осыпала всех проклятиями. А затем обратила серые глаза на принца и едва заметно кивнула. После чего укусила за руку одного из полуночных.

– Ах ты ж! – сквозь зубы прошипел державший, но не отпустил девушку. Амалия злобно усмехнулась.

– Прости, но это необходимо. Иначе с тобой будет очень сложно говорить. – Обсидиан, усмехнувшись, кивнул Полуночным, державшим ее. – Надеюсь, теперь ты сможешь говорить всю правду, цветок. Иначе тебе будет очень и очень больно. – Обсидиан скрестил руки на груди, скучающе спросив. – Это ведь ты убила Виссариона? Не так ли?

– Как будто ты не знаешь! – прорычала Амалия, злобно посмотрев на Обсидиана. – И я бы сделала это снова, будь у меня такая возможность.

– Не сомневаюсь, – он хмыкнул. – Только… Убийство короля и одного из главных Полуночных карается смертной казнью. Ты же знаешь об этом?

– Да. Но я отомстила за своего отца и дядю, так что мне плевать! – Амалия вновь начала вырываться, чувствуя, как крепко удерживают ее руки.

Обсидиан покачал головой. Он подошел вплотную к девушке и присел перед ней на колени. Амалия смотрела на него, ожидая дальнейших действий.

– Мой цветок… – Обсидиан коснулся двумя пальцами ее подбородка, чуть приподняв лицо. В этот раз щеки Амалии не стали пунцовыми от смущения. Она лишь ждала. – Мой самый красивый, самый смелый, самый хитрый… Но такой глупый, как обычный ребенок.

– Что? – Амалия изумилась. Теперь она перестала брыкаться, поэтому у Полуночных была возможность ее держать крепко. – О чем ты говоришь?

– Смерть твоего отца и дяди были напрасными. Как и твоя месть. – Обсидиан продолжал гладить Амалию по щеке.

– Я не понимаю…

– Все это время. – его золотые глаза гипнотизирующе смотрели на нее. – На тебя и твою силу охотился не мой отец. А я.

Амалия замерла, словно ее окатили холодной водой. Ее бледная кожа покрылась красными пятнами.

– Нет… Нет-нет-нет… Это неправда! – на глазах Амалии появились слезы. Она молча открывала и закрывала рот, не находя слов. Амалия облизнула губы, куда скатилась слезинка. – Как… Ты же обещал, что… Я же верила тебе.

– Мой цветок, – Обсидиан прошептал эти слова с такой нежностью и любовью, отчего у Амалии сжалось сердце. По телу прошлись мурашки от осознания. – Это было твоей самой большой ошибкой.

Обсидиан коснулся кончиками пальцев ее висков. Из них в тело девушки стала проникать Ночь.