Восхождение: Проза

Несколько минут, которые грузовик несся по пустынным улицам Варадеро, были самыми страшными в жизни Виктора. Он совсем не чувствовал боли, но ему казалось, что его сердце разорвется. Когда грузовик затормозил под освещенными окнами банкетного зала, Виктор распахнул дверцу и бросился вперед. У входа в зал его пытался не пустить патрульный, но Виктор отшвырнул его в сторону и вбежал в освещенный, полный нарядных веселых людей зал. Его встретил крик ужаса: неузнаваемое, залитое кровью лицо, кровавые лохмотья вместо одежды. Свой портфель он увидел сразу. Его поставили именно так, как говорил этот молодой убийца, — в уголке. Рядом расположились несколько смуглых детей в синих галстуках. Виктор схватил портфель и остановился — окна были раскрыты настежь и затянуты тонкой москитной сеткой. В два прыжка Виктор достиг окна, под изумленные крики с треском разорвал сетку и оказался во дворе. Он не бросил портфель. Задыхаясь, он бежал к морю.

Его нашли на песке, у самой воды. А портфель с бомбой выловили утром. Бомба не взорвалась — вода залила часовой механизм…

— «И какой же русский не любит быстрой езды!» — вспомнил вдруг Виктор, разгоняя «фиат» по прекрасному, отливающему серебром шоссе. На обочине дороги попадались знаки ограничения скорости — не свыше 120 километров в час.

«Фиат» мягко и стремительно катил в сторону Золотого Мыса. Приближался полдень — изнурительное жаркое время, когда лучше всего лежать под кондиционером и листать книгу. Но времени было в обрез, и Виктор решил, что читать книгу будет дома, в Москве. Он вспоминал свой последний разговор с Мигелем.

Старик несколько раз навещал его в больнице в Матансасе, и они подолгу говорили. Сначала Виктору было тяжело — каждый раз лицо Мигеля напоминало ему о том, что он оставил их и бежал.

Мигель словно чувствовал это и каждый раз настойчиво втолковывал ему, что он, Виктор, герой, что это безусловно так и что он, Мигель, лучше всех понимает, что другого выхода у Виктора не было. Все это было правильно, но неизвестность и раны томили Маликова. Мигель не знал ничего о судьбе Лауры. Он видел, как ее посадили в катер и тот ушел в море. Они увезли девушку в США, а что с ней сейчас, узнать не удается. Последний раз Мигель появился веселый и громко объявил:

— Я узнал, Виктор! Я узнал, где она! — Он понизил голос: — Только не спрашивай от кого! Встретил в море человека, и он сказал, что девочка жива и здорова. Они выбросили ее, как собаку, на улицу и хотели, говорят, продать какому-то сутенеру! Ублюдки! Зачем они ее увезли! Но, слава богу, говорят, она нашла работу и кое-как устроилась! Знаешь, Виктор, я прошу тебя об одной вещи! Если ты сделаешь так, все будет легче! Поговори с кем-нибудь, посоветуйся, как она может вернуться! Ведь возвращаются некоторые… Но главное, главное ты напиши, что она не виновата! Если ты действительно думаешь так. То, что говорил этот недоносок Хосе, это блеф! Я знаю об этом точно! Они следили за тобой и за нею! Лаура не способна на предательство. Она сама заметила за собой слежку и говорила мне, чико! А я, старый болван, не верил… Недалеко от нашего дома она нашла батарейки от их рации, показала мне, спрятала, тебе хотела показать…

— Я рассказывал все Сантьяго! И обязательно напишу, Мигель. Я верю тебе, и я знаю, мне поверят! Не могут не поверить! Передай Лауре, как только сумеешь, чтобы она попробовала обратиться в наше консульство. Я поставлю обо всем в известность посла, да он знает уже много! Она вернется, Мигель.

— Ты говоришь, ваше представительство! Это хорошая мысль, Виктор. Младшие девочки каждый вечер, когда ложатся спать, плачут, вспоминают Лауру! Не забудь, напиши об этом!

Мигель ушел и больше не приходил. От Сантьяго, навещавшего его через день, Виктор узнал, что Мигель попался с какими-то контрабандистами и задержан. Еще позднее, когда начала заживать рана на ноге, Сантьяго сообщил вдруг Виктору, что Хосе и часть его группы арестованы и что на допросе Хосе действительно отрицает причастность Лауры к организации взрыва.

— Это хорошо, чико! — заключил Сантьяго. — Его показания я положу в папку рядом с твоим письмом и пойду к товарищам из службы безопасности. У них есть связи с Майами. Если девушка действительно хочет вернуться, она вернется рано или поздно! Нужно ждать!

Раньше Виктор не верил, когда ему говорили, что во влажном тропическом климате все заживает в три раза дольше. Теперь он убедился в этом на своем опыте. Каждая царапина, а их были десятки, начинала гноиться по два-три раза. Его ежедневно накачивали антибиотиками, но дело двигалось медленно. Наконец он получил предписание от посла — вылететь на Родину и лечиться дома. То же самое советовали кубинские врачи. За ним приехала машина, и его увезли прямо к самолету. Он успел обмолвиться несколькими словами с провожавшим его Сантьяго.

— Выздоравливай и возвращайся, Виктор! Мы тебя будем ждать!

* * *