Воскрешение секты

— Но тому, что происходит на чердаке, пора положить конец, — настаивала я. — Вы должны отнестись к моим словам всерьез.

Констебль положил ладонь поверх моей руки.

— Ну-ну, госпожа Бэренстен… Мальчики любопытны. Наверняка эти его забавы скоро пройдут. Но — ради бога, если вы хотите составить заявление…

— И как вы тогда поступите?

— Мы побеседуем с вашим дядей. Посмотрим, что он нам скажет. — Полицейский поспешно поднялся. — Но если вас интересует мое мнение, то я считаю, что вам стоит перестать играть в детектива и всерьез поговорить с мальчиком.

В этот момент словно холодная рука сжала мое сердце. Я осознала свое тотальное одиночество.

* * *

И снова на некоторое время наступило затишье. Хенрика отослали в школу-интернат во Франции. Дядя Маркус ездил в столицу по делам и возвращался домой только на выходные. Несколько лет в усадьбе царили тишина и покой. Я занималась своим фондом и волонтерской деятельностью. Надеялась, что самое неприятное позади. Мать больше не появлялась, и я от души желала, чтобы она обрела покой.

Но потом в усадьбе появились Эмили и Карин, и все изменилось. В жизни не встречала таких непохожих людей.

Карин ворвалась в нашу жизнь, как поток свежего воздуха. Наполнила комнаты своей энергией, вдохнула жизнь во все, что до того было мертвым. Эмили скорее напоминала безголосый предмет, узор на обоях. Дядя Маркус выбрал ее, девочку из богатой семьи, тихую и застенчивую, в жены Хенрику.

Карин была нашей экономкой. Темные густые волосы до пояса. Округлые формы. Красивые глаза и беззаботный смех, так неуместно звучавший в темных залах.

Дяде Маркусу уже перевалило за семьдесят, но взгляды, которые он бросал на Карин, показывали, что возраст ему не помеха. А Хенрик и вовсе ума лишился. Он буквально ел ее глазами, следовал за ней повсюду. Карин отклоняла его ухаживания — вежливо, но решительно. А я снова оказалась в роли зрителя, наблюдавшего эту игру в кошки-мышки, которая, как я знала, рано или поздно закончится катастрофой.

Однако прошло еще несколько лет, прежде чем все случилось.

Хенрик ходил кругами вокруг Карин, словно кот вокруг сметаны. Но каким-то непостижимым образом ей удавалось держать его в узде. Вплоть до того самого трагического дня.

Я ездила на материк и вернулась домой только вечером. Стояла зима, уже стемнело. Дверь в спальню дяди Маркуса была закрыта — я поняла, что он отдыхает. Годы наконец стали брать свое, и временами дядя выглядел очень усталым — к моей невыразимой радости.