Восьмое Небо

— Не сердись, Кин, — Ринриетта протянула руку и заправила выбившийся локон Киндерли ей за ухо. Это простое движение далось ей на удивление с трудом, — Я лишь хотела напомнить тебе, что выпускные экзамены почти на носу. Если ты будешь уделять воздушной романтике больше внимания, чем юриспруденции, закончится все весьма печально.

Кин не повернулась к ней, но по тому, что она не отстранила ее руку, Ринриетта поняла, что буря миновала. Мимолетная майская буря вроде тех, что сотрясали их комнату бесчисленное количество раз за последние годы. Такие обыкновенно приносят больше шума, чем разрушений.

— Я все равно сделаю это, — произнесла Киндерли твердо, бессмысленно гладя потертый диван ладонью, — Хочешь ты того или нет. Я уже решила. Только сдам экзамены и… Все уже решено, ясно? Как только получу патент законника, сразу пойду к деду. Он поймет.

— Ах, к деду?.. — Ринриетта едва сдержала улыбку. Хоть Кин и сидела спиной к ней, лучше было не рисковать, — Ну конечно, Каледонийский Гунч не откажет своей любимой внучке в небольшом подарке. У флота много кораблей. Какой тебе нужен? Фрегат? Дредноут?

Кин досадливо дернула головой, отчего ее волосы вновь беспорядочно рассыпались по плечам. Правилами Аретьюзы было заведено, что студентки носят строгие прически, сплетая волосы в аккуратные форменные косы, но крыша кафедры философии пользовалась правом экстерриториальности, здесь законы университета не имели силы. Так что Кин нарушала их с особенным упоением.

— Дредноут? — она презрительно свистнула, с такой фальшивой небрежностью, словно и не училась тайком несколько месяцев этому корабельному искусству, — Ни к чему мне этот коптящий железный ящик! Я была на флагмане деда, там внутри так сперто, что больно дышать. Нет уж. Мой корабль будет другой. Парусный, с тремя мачтами. Косое парусное вооружение, лиселя… Это нужно для того, чтоб он хорошо держал курс. С такими парусами можно делать не меньше двадцати узлов на остром бейдевинде…

Ринриетта вновь едва сдержала улыбку. Если верить экономическому вестнику Каледонии, королевские верфи Ройал-Оука, способны спустить в небо полноценный парусный фрегат всего за десять месяцев. Киндерли проектировала свой корабль уже не первый год. И, несмотря на то, что этот корабль существовал исключительно в ее воображении, она настолько хорошо знала мельчайшие его детали, что у Ринриетты иногда возникало ощущение, будто этот корабль уже стоит где-то на верфях со спущенными парусами и только ожидает сигнала, чтоб вырваться в реальный мир. Кин, забравшись с ногами на кровать, могла часами выводить на листке его силуэт, обозначая множество снастей со сложными именами и паруса, от одних названий которых у Ринриетты начинали ныть зубы.

Чем, скажите на милость, бом-брам-стеньга отличается от блинда-стеньги? А грота-брам-рей от бовен-блинда-рея? Ринриетта, привыкшая к сухим и по-своему мелодичным академическим терминам, находила все эти словечки отталкивающими, точно названия каких-нибудь нескладных рыб.

— Ну и что ты будешь делать с ним? — поинтересовалась она, закладывая руки за голову, — Корабль — это тебе не кукла, которую можно поставить на полку, как наиграешься.

Сидящая рядом Кин поморщилась и резким движением сорвала с шеи галстук-жабо, швырнув его прямо на крышу, словно обычную тряпку.

— Мне уже девятнадцать, Рин, я давно уже не ребенок. Я знаю, чего хочу.

— Это и пугает, — пробормотала Ринриетта, покосившись в ее сторону.

Говорят, небоходам достаточно одного рейса, чтоб узнать друг друга до мелочей, как если бы они росли вместе с пеленок. Небесный океан хоть и бескраен, но обладает способностью сближать людей, которые вынуждены каждый день делить друг с другом не только галеты, но и бесконечные опасности, подстерегающие их в пути. Ринриетте не приходилось бывать на больших кораблях, лишь на меж-островных паромах, но характер Киндерли Ду Лайон она знала в совершенстве, как если бы они были в одном экипаже уже целую вечность. Может, она иногда выглядела не в меру мечтательной и простодушной, но к поставленной цели шла с целеустремленностью парового линкора, не отклоняясь ни на один градус в сторону.

Кин без труда вошла в число лучших студенток курса, так небрежно, словно была стремительной яхтой, обгоняющей неповоротливые приземистые баркасы. Она глотала компаративную юриспруденцию вперемешку с банковским правом, непринужденно закусывая курсом конституционного реформирования и арбитражным процессом. Любой материал она усваивала с легкостью, которой Ринриетта втайне завидовала — ей самой все успехи в учебе доставались ценой многочасовых усилий и отчаянной, до седьмого пота, зубрежки.