Восьмое Небо

— А ты — Ринриетта Уайлдбриз, — Кин, подтрунивая над ней, вытянула губы трубочкой, — Самая разумная и здравомыслящая студентка всей Аретьюзы. Само воплощение усидчивости, прилежности и послушания. Ну разумеется. Знаешь, иногда ты даже пугаешь меня этой серьезностью, Рин. Нет, серьезно, если бы не твоя боязнь открытого неба, тебе стоило бы податься в Адмиралтейство, мой дед наверняка сделал бы тебя своим адъютантом. Они там, во флоте, все помешаны на субординации, инструкциях и прочей канцелярщине…

— Перестань говорить так, будто мне требуется сочувствие, — отрезала Ринриетта, поворачиваясь лицом к ветру, чтоб волосы не лезли в глаза, — В отличие от своего деда, я намереваюсь сама строить свою судьбу.

— И уже, конечно, давно составила приблизительную смету…

Кин мстила ей, за ее собственную язвительность, и мстила изящно, но Ринриетта не смогла промолчать.

— Да, составила, можешь себе представить. Через три года я покину Аретьюзу с дипломом королевского законника в кармане. И, возможно, с медалью как лучшая студентка курса. У меня уже есть договоренность с конторой «Фелдинг и Притти» с Айрон-Дюка, деревозаготовки и скобяной товар. Они дадут мне место деловода и необходимую практику, а еще через два года я получу собственный патент барристера. А уж с ним…

— Лицензия королевского солиситора, — предположила Киндерли, задумчиво закусив губу, — Или даже выше? Судейский парик?

Ее голос звучал слишком серьезно, чтоб быть искренним.

— Возможно, — резко отозвалась Ринриетта, все еще досадуя на то, как легко Кин прослеживает ее мысль. И еще — на неуместный румянец, который никак не мог угаснуть, — В любом случае, лет через десять я уже смогу рассчитывать на собственную контору. Если повезет, даже поближе к столице, к Ройал-Оуку. Конечно, сперва придется некоторое время поработать в компаньонах, набраться опыта, набить руку, зато потом…

— Мисс Уайлдбриз, королевский солиситор, — с чувством произнесла Кин за ее спиной, — Чарующе звучит. Перспектива захватывающая, как холодный рыбный пудинг с луком. Незавидный у тебе ветер, Рин.

Ринриетта фыркнула. Не специально, просто что-то защекотало вдруг в носу. Она думала, что это волосы, но выяснилось, что ее собственная лента, которую держит на ветру Киндерли, дразня ее и нарочно позволяя одним концом касаться лица.

— По крайней мере, мой ветер будет дуть в будущее, а не в прошлое! Слушай, а это все-таки корабль…

— Где? — спросила Кин без особого интереса. Кажется, сейчас ее мысли были заняты чем-то другим.

— Чуть левее от моего пальца… Трехмачтовый. Черт, я в них не разбираюсь.

— Трехмачтовая баркентина, — рассеянно пробормотала Кин, — Слушай, мисс серьезная голова, ты так цепко держишься за землю, будто и в самом деле боишься неба. А что, если бы я тебе туда позвала?

— Что?

Она надеялась, что Киндерли обернет это в шутку, но та выглядела вполне серьезно. Даже непривычно серьезно. Прозрачные глаза загадочно и тревожно мерцали.

— Если бы у меня действительно был корабль и возможность лететь, куда вздумается. Ты бы полетела со мной? Если бы я позвала?

Ринриетта на мгновение попыталась это представить. Пустоту вместо твердой земли под ногами. Тысячи тысяч кубических миль пустоты, сквозь которую она несется наперегонки с рыбами, вспарывая облака и уворачиваясь от встречных ветров. Это было так реалистично и жутко, что у нее тут же закружилась голова, словно она заглянула с крыши вниз.

Она никогда не любила корабли. В огромных скрипучих чудищах она не находила ни грациозности, ни силы, для нее они всегда оставались странно устроенными сооружениями, чьи части связаны друг с другом огромным количеством веревок. Конечно, ей приходилось путешествовать с острова на остров, но всякий раз на память об этих путешествиях ей оставались лишь приступы воздушной болезни и тяжелые гнетущие воспоминания. Очень уж неуютно ощущать себя не человеком, твердо стоящим на ногах, а существом в деревянной коробке, отданной на волю ветра.

Ожидая ответа, Кин подвинулась еще ближе, теперь Ринриетта ощущала ее дыхание затылком и шеей. Дыхание негромкое, но резкое и прерывистое — верный признак того, что заданный вопрос был отнюдь не риторическим. Вместо ответа она осторожно взяла в руки прохладную ладонь Киндерли и стала осторожно ее гладить.

— Кин и Рин, — пробормотала она, — Как же мы с тобой похожи. И какие же мы ужасно разные.

Они сели на диван, все еще со сцепленными пальцами. Обе молча смотрели вперед, туда, где в облаках все еще барахтался упрямый трехмачтовый корабль, ожесточенно работая гребными колесами.

— Не такие уж мы и разные, — наконец сказала Кин, откидываясь на спинку, — Ведь мы сидим тут вместе и держимся за руки. А наши деды… Представляешь, если бы они встретились вот так же?

Ринриетта хмыкнула.

— Восточный Хуракан и Каледонийский Гунч? На одном острове? Думаю, они бы выдрали друг другу бороды.