Воспарить к небесам

— Мне нравится, что ты хочешь, чтобы мы помогали, — оборвала она меня, и я почувствовала большое облегчение от того, что она поняла, и мне не нужно было этого говорить. — Совсем недавно я тоже была здесь новенькой. И у меня было много тех, кто меня принял. Я знаю, каково это. Так что мне нравится это больше, учитывая, что ты даешь мне возможность вернуть это кому-то другому.

Я не могу сказать, что за то время, которое потребовалось, чтобы воплотить эту распродажу в жизнь, мы хорошо друг друга узнали. Были определенные вещи, которыми вы делились только потому, что общались, но ничто более сокровенного.

Я могла бы сказать, что, хоть она и была необычной женщиной, я знала, что она мне нравилась.

Теперь я могла сказать, что поступила правильно.

Я рискнула, потянулась к ней и взяла за руку.

Я быстро ее сжала и отпустила.

— Я позвоню тебе. Придумай что-нибудь. Мы возьмем Алиссу и начнем проект «Голубой Утес. Фаза вторая».

Она кивнула, потянулась и схватила меня за руку, но не сжала ее и не отпустила.

Она держала ее крепко.

— И я с нетерпением буду ждать твоего звонка и думать о чудесных местах, куда бы ты могла отправиться за вдохновением.

— Спасибо, — прошептала я.

— Мне это в радость, — прошептала она в ответ, ее рука напряглась.

Я тоже сжала свою.

Мы держались друг за друга, когда она произнесла:

— Не могу выразить словами, сколько ты заработала для нас сегодня. Джейк сделал предварительный подсчет, Амелия, и мы потрясены результатом, но не удивлены, — она указала на опустевший дом, — учитывая твою щедрость. Эти деньги, несомненно, покроют стоимость новой экипировки плюс время в тренажерном зале, что всегда довольно существенно сказывалось на заполняемости спортзала. Но Джейк никогда даже не думал о том, чтобы распустить Лигу, и теперь, впервые, это не будет проблемой. Возможно, он даже сможет позволить себе устроить мальчикам поединки на лучшем ринге, с приличными местами для родителей, чего Лига никогда не могла сделать. Тебе следует прийти и посмотреть на мальчиков, когда начнется сезон, чтобы ты могла увидеть, что для них сделала и как им это нравится.

— Договорились.

Она улыбнулась.

Я улыбнулась в ответ.

Она тепло меня обняла и сказала:

— До свидания, Амелия, скоро увидимся.

— Очень скоро, Джози.

Она повернулась, чтобы уйти, а я подняла руку и помахала ей.

Она помахала в ответ.

Я убедилась, что она безопасно отправилась в путь, прежде чем закрыть и запереть дверь.

Я снова повернулась к комнате, и ощущение света полностью покинуло меня, когда пещерное пространство вдруг стало казаться не приглашением к созданию красоты, а тишиной после напряженного дня, сокрушительной пустотой, которую невозможно будет заполнить должным образом.

— Чистая палитра, — пробормотала я себе под нос, направляясь на кухню и обнаруживая, что моя последняя бутылка вина не продана.

Я открыла ее, налила в пластиковый стаканчик (у меня больше не было бокалов) и открыла холодильник.

Я уставилась на почти доеденные бутерброды и скривила губы.

Я даже не позавтракала, когда в такую рань все выстроились на улице. Все, на что у меня хватило времени — это проглотить маленький пакетик чипсов.

Но ничто из этого не выглядело привлекательным.

Я закрыла холодильник.

Я ненадолго задумалась, не написать ли детям, что распродажа прошла с огромным успехом. То, на что им было наплевать. Факт, который, если бы у меня действительно был аппетит, полностью бы его уничтожил.

Тогда я решила принять свою первую ванну с пеной в моей сказочной ванной комнате с видом на море, с пластиковым стаканом вина рядом, что моя мать никогда бы не сделала и на самом деле нашла бы отвратительным (начиная с ванны, в которой были окна, выходящие на море, хотя никаких соседей там не было, но определенно включая потребление вина из пластика).

Так я и сделала.

ГЛАВА 4

Опасная зона

На следующий день, не позволяя себе жалеть о том, что я иду по лужайке к дому Микки по причинам, отличным от тех, что я соседка, направляющаяся на барбекю, я шла по лужайке к дому Микки.

Я провела день, убирая тот минимум вещей, что остался от распродажи, и разбирая комнаты Одена и Олимпии. Поскольку они не воспользовались этой возможностью, я также просмотрела их вещи. Все, что какое-то время я на них не видела, или думала, что это может больше не подойти, или они ими не пользуются, я складывала в стопки с записками, спрашивая, могу ли я добавить это к следующей распродаже для Лиги.

Другими словами, я заняла себя, в основном, чтобы не думать о других вещах, однако это сработало лишь частично.

Это позволяло мне не думать о предстоящем отдыхе с Микки и его детьми.

Но заставляло думать о своих детях и о том, что они были для меня потеряны.

Я нашла в себе силы, закончила с комнатами детей, приняла душ и приготовилась, надев кое-что из одежды Фелиции Хэтуэй, которые я не продала (но только потому, что мне нужно было что-то носить).

Теперь я стояла у двери Микки.

Я сделала глубокий вдох, выдохнула и нажала кнопку звонка.

Я слышала, как он звенит внутри, и это был обычный звонок, не такой мягкий и необычный, как мой.