Воспарить к небесам

Но я не позволила себе почувствовать ни одну из них.

*****

— Когда твои дети сюда приедут?

Я повернула голову на голос Микки.

На следующий день был уже почти полдень, и мое решение не платить за простые объявления, а размещать их не только в еженедельной газете Магдалены, но и во всех газетах округа с коротким списком товаров для продажи (и брендов) сделало этот день безоговорочно успешным.

Нас затопили толпы покупателей.

На самом деле еще до шести часов улицы были забиты машинами.

Это было хорошим знаком, мы зарабатывали пачки и пачки денег, а все мои вещи направлялись вон.

Это также означало, что я была слишком занята, чтобы беспокоиться о том, что я провожу время с Микки.

Но теперь большая часть вещей была разобрана, остались крохи (что означало, что все мои вещи, которые я выставила на продажу, исчезли, и даже те из них, что я не собиралась продавать, но все равно продала), и толпа убывала.

Это означало, что Микки мог добраться до меня и сделать это, поделившись тем фактом, что он заметил, что мои дети не появились.

Его дети были здесь, и они работали не покладая рук. Дети Алиссы и Джуниора тоже. Дети Джейка и Джози — Коннер, Эмбер и Итан — также приехали с родителями.

Правда, у Джози был только Итан, и она совсем недавно его усыновила, выйдя замуж за Джейка. Долгая история, которой она поделилась между встречами по планированию, но которая объясняла, почему она также только недавно взяла на себя сбор средств для Лиги.

Не говоря уже о том, что несколько других начинающих боксеров и их родители показались с братьями и сестрами.

Это означало, что толкотня не была непреодолимой, и день удался.

Я понятия не имела, что происходит, но знала, что мы заработали тысячи. Джози и Алисса сияли довольством уже около восьми часов, а сейчас были на седьмом небе.

Я тоже была там. Я чувствовала себя удивительно свободной, наблюдая, как моя старая жизнь выходит за дверь в руках людей, которые были рады заключить величайшую сделку, и которые будут наслаждаться моими вещами гораздо больше, чем я. И я чувствовала себя просто замечательно, делая это доброе дело для группы мальчиков, желающих научиться боксировать.

Но при вопросе Микки, оба эти чувства мгновенно улетучились.

— Они со своим отцом, — пробормотала я, переставляя на кухонном столе кое-что из наших товаров (ни один не был моим) для лучшей видимости.

— У тебя грандиозное мероприятие, а их отец не позволяет им показаться? — недоверчиво спросил Микки.

Я посмотрела на него.

Он перехватил мой взгляд и заметно вздрогнул.

Это означало, что он полностью прочитал мой взгляд.

Увидев это, я решила, что пришло время поделиться с Микки Донованом — моим привлекательным соседом, который не смотрел на меня так, как я на него, но даже если бы он и смотрел, то не заслуживал того, чтобы его обременяли такие, как я — кое-чем из того, почему он мог бы хотеть держаться подальше от своей соседки.

— Их отец будет недоволен, если они приедут, потому что он не хочет, чтобы наши дети находились рядом со мной. Но то, что Одена и Олимпии здесь нет — это не выбор их отца. Это их выбор. Мы с детьми не очень близки. Были. Сейчас больше нет. И это дело моих рук.

— Прости, детка, — пробормотал Микки, не сводя с меня глаз. — Это не мое дело. Не надо было ничего говорить.

Накануне вечером он мне честно признался.

Я ответила взаимностью.

— Не знаю, что сказать на это, потому что ты и прав, и неправ. Это стало бы твоим делом, потому что ты живешь через дорогу. Ты заметишь, что они бывают у меня нечасто, а когда они здесь, то делают все возможное, находя причины, чтобы уйти.

— Амелия, — мягко сказал он.

Я ждала большего, но это все, что он сказал.

С другой стороны, тут нечего было говорить.

И вообще, он говорил глазами. Он чувствовал мою боль. Он чувствовал, что будет, если его дети сделают то же самое.

И я могла прочитать эту муку в его глазах.

Видя отражения моих чувств в его глазах, я знала, почему все похоронила.

Потому что, если бы я этого не сделала, это поглотило бы меня так, что я перестала бы существовать.

Вот так.

Я истратила всю свою честность.

Поэтому я лишь пожала плечами.

— Что есть, то есть. Теперь я здесь. Посмотрим. А теперь, хочешь сэндвич? Мне доставили кое-что из «Wayfarer’S», и я не знаю, в курсе ли ты, но они прибыли полчаса назад. Они в холодильнике.

Он посмотрел на холодильник, будто знал, что мне нужно передохнуть от его пристального взгляда, прежде чем снова посмотреть на меня, его взгляд уже ничего не говорил, но был нежным.

— Я возьму, что мне нужно.

Я кивнула и отвернулась.

— Эми.

Я резко остановилась и оглянулась на него, зная, что в моем доме нет никого с таким именем, и вздрогнула, поняв, что он обращается ко мне. Неужели он забыл мое имя?

— Это, — заявил он, протягивая руку в сторону распродажи, которая теперь проходила в моей гостиной. — Ты хорошо поработала, детка, И ты должна знать, что мы это ценим.

Я позволила себе ощутить это прекрасное чувство в течение наносекунды. Потом пробормотала:

— Спасибо, — и отошла.

*****