ВОСПЕВАЮЩИЕ БИТВУ

Так, среди Черноногих жила девушка-воительница по имени Бегущий Орёл, о которой старые индейцы вспоминали ещё в 1940 году. Первоначально её звали Коричневая Ласка, а Бегущим Орлом она стала лишь после того, как ступила на воинский путь, хотя причина возникновения этого имени до нас не дошла. Как и женщина-воин Абсароков, Коричневая Ласка с раннего детства интересовалась оружием, поэтому отец соорудил ей лук, из которого она быстро научилась стрелять. После гибели её отца девушке досталось от него ружьё (легко можно представить её гордость – не у всякого мужчины её племени в те годы можно было увидеть огнестрельное оружие). После смерти отца она решила взвалить на себя тяготы по обеспечению своей семьи мясом – дело исключительно мужское. Нет смысла рассматривать её жизнь шаг за шагом, во многом она схожа с историей воительницы из Вороньего Племени. После какого-то очередного подвига она получила имя Бегущий Орёл. Примерно в 1850 году она погибла во время сражения с Большебрюхими. Предание гласит, что даже самый сильный воин из вражеского отряда не смог одолеть её, когда дело дошло до рукопашного боя, и враги застрелили её в спину. Насколько это соответствует истине, не имеет ни малейшего значения. Важно, что эта женщина вошла в историю племени в качестве уважаемого воина. Возможно, уважение стало даже более весомым много позже её гибели, чем было при жизни Бегущего Орла.

Стоит упомянуть и ещё об одной девушке. В сражении на Розовом Бутоне (где на одной стороне воевали солдаты генерала Крука и его индейские скауты Шошоны и Абсароки, а с другой стороны – Лакоты и Шайены) принимала участие молодая женщина по имени Тропа Бизоньего Телёнка; она была из племени Шайенов. Принято считать, что в бой она ринулась только для того, чтобы спасти своего брата, будто бы увидев, что он попал в беду. Однако индейцы скакали всю ночь, чтобы добраться от своего стойбища до ручья, где расположился бивуак кавалеристов, так что девушка вовсе не случайно очутилась в рядах индейских воинов. Она поехала сражаться. Другое дело, что она, быть может, впервые отправилась в поход, но она поехала специально. Шайены так и называют тот бой – Битва-Когда-Сестра-Спасла-Своего-Брата.

А знаменитая амазонка Апачей по имени Лосен заслуженно пользовалась не только славой воина, но и шаманки; она умела угадывать, вытянув руки перед собой, в какой стороне находились солдаты, и тем самым избегать ловушек и ненужных столкновений. Во время сражений она стояла бок о бок с выдающимися бойцами, и все они почитали за честь быть рядом с Лосен, которая владела винтовкой не хуже любого мужчины.

Раз уж речь коснулась Апачей, не могу не привести крохотной выдержки из книги Джеймса Хэйли, так как этот фрагмент имеет прямое отношение к затронутому вопросу о «сексуальных меньшинствах» индейского сообщества и как бы подводит черту под данной темой.

«В связи с тем, что инцест и сексуальные извращения приписывались колдунам и ведьмам, гомосексуалистов, едва их выявляли, обвиняли в колдовствских чарах и обычно убивали. Однако если юноша проявлял себя странным образом, то есть держался общества женщин, предпочитал участвовать не в мальчишеских забавах, а играть с девочками, то он ещё не считался гомосексуалистом. Над ним просто подтрунивали. Когда же он пытался вступить в связь с мужчиной, его признавали опасным. Апачи чётко разграничивали, когда у человека лишь проявлялись наклонности, а когда он окончательно становился действующим гомосексуалистом. То же касалось и женщин… С другой стороны, женщина, которая бралась за мужские дела, никогда не осуждалась. Если она умела крепко сидеть в седле, метко стрелять из лука и быстро бегать, это характеризовало её только с положительной стороны. Это означало, что у неё было гораздо больше преимуществ перед своими соплеменницами и увеличивало её шансы на выживание. Она уже не была столь зависима от мужа и его родственников. Но в редких случаях женщина принимала участие в войне наравне с мужчинами. Это происходило, когда она обладала особой силой. На память сразу приходит Лосен, незамужняя сестра вождя Викторио. Но такой образ жизни обусловливался духовными причинами, а не сексуальными» (James Haley «Apaches: History and Culture Portrait»).

Так что женщины, вставшие на мужскую тропу, встречались время от времени, но на одно поколение каждого племени их не бывало более одного человека, чего не скажешь о мужчинах, превратившихся в женщин.